Тайны под вишней

1. Спутанный терновник

- Стоять!

Весна брала своё в небольшом городке, уютно устроившемся под крылом у самого если не крупного, то влиятельного ордена центральных равнин. И пусть снег уже сошёл с улиц Мэйгуй, грязь ещё не успела полностью высохнуть на его дорогах.

Лишь скорость реакции позволила оборванцу увернуться от оплеухи пекаря и даже почти убежать, вцепившись зубами в украденную лепёшку. Однако попытка успехом не увенчалась, и мужчина успел схватить ребёнка за плечо и грубо встряхнуть его. В конце концов, опыта в ловле таких воришек у него было много...

- Я вам, засранцам, сколько говорил? Хотите есть – либо в приют валите, либо работайте! – пекарь был зол и ещё больше злился на пытающегося вырваться воришку, то и дело бросавшего осуждающий взгляд воспалённых глаз. С раздражением вздохнув, он вырвал изо рта ребёнка испорченный товар.

Оттолкнув оборванца, мужчина с досадой отвернулся. Удержать равновесие бродяжка бы не смог, тут же повалился на землю, и от удара закашлялся, раздражая больное горло ещё больше. Собравшиеся на шум немногие люди даже не знали, кого в этом скандале поддержать – больного ребёнка или понимающего необходимость поддержания порядка лавочника.

В любом случае, лепёшка, уже побывавшая в чужом рту, не была больше пригодна для продажи, и, скрепя сердцем, пекарь пришёл к решению бросить её к оборванцу. Поймает или нет – уже проблема самого оборванца, верно? Но в последний момент кто-то остановил его руку.

- Господин, негоже бросаться едой, - мягкий тон хорошо одетого молодого мужчины и его не менее мягкая улыбка плохо сочеталась со стальной хваткой на запястье лавочника. Если остальные свидетели выбрать сторону не могли, то у этого заклинателя сомнений не было. – Детьми, кстати, тоже... но тут не успел.

Тусклый пурпур его одежд выдавал в нём адепта ордена Дикой Вишни, под чьей защитой и находился Мэйгуй. Более того, по толпе прошёлся шёпот – перед ними был не кто иной, как нынешний глава потока Меча, Сао Шучжи. Далеко не первый ученик своего учителя, одного из основателей ордена, но один из последних и немногих выживших. Может, потому что был лишён жажды превзойти мастера и отличался в целом более мягким нравом... В любом случае, сейчас он был здесь и защищал сироту, что определённо играло на руку образу заклинателей как защитников слабых. Впрочем, сам сирота смотрел на него без того же восхищения, что горожане даже не пытались скрыть.