Прочь в горы

1. Комната, с которой всё началось

Положив лапки один другому на плечо и хохоча над чем-то своим, динозавровым, Грег и Нейтан поднимались вверх по узкой деревянной лестнице. Она должна была быть удобной настолько, чтобы по ней могли пройти два человека, не сталкиваясь друг с другом. Однако для динозавров, даже катастрофически маленьких по сравнению с настоящими тираннозаврами – рост каждого составлял всего два метра, комфорт не предусматривался, поэтому им приходилось идти по очереди, одной лапкой хватаясь за перила, другой – за друга.

Идущий впереди и чуть левее Грег был в очень хорошем настроении и много шутил. Его кожа была тёмно-коричневой на середине спины и постепенно светлела до бочков, на животе становясь совсем жёлтой. На его миниатюрных лапках болтались разные браслеты, как серьезные металлические, так и вручную сплетённые фенечки.

Спотыкаясь о волочащийся хвост Грега, поднимался Нейтан. Он давно оставил попытки донести на своей голове цветочный венок в целости и сохранности, поэтому лишь иногда проверял его хотя бы на наличие. В отличие от своего друга, он имел светло-зеленый цвет кожи, даже салатовый. Брюшко, за которое он хватался в порывах смеха, было таким же жёлтым, как у первого динозавра.

Они поднимались на третий этаж старого дома, где снимала комнату их владелица Энди, миловидная блондинка с кудрявым каре. Комната была совсем крошечной и находилась под самой крышей здания, и Энди часто именовала это место «своим чердаком». Порядка на этом чердаке никто не видел уже как минимум десять лет. Обстановка была скромной: всего мебель представляла из себя один шкаф, книжная полка за дверью, до верха забитая старыми книгами и рукописями, диван, который в разложенном виде занимал всю комнату, и письменный стол в дальнем углу. Да, стол – именно в последнюю очередь, ведь его почти невозможно было сразу разглядеть под грудой бумаг, самых разных тетрадей, листов с эскизами, вырезок из журналов прошлого века и подобным хламом. Грег и Нейтан ожидали застать Энди в рабочем состоянии. На чердаке она проводила бо́льшую часть своего времени, и если не читала что-то, лёжа на диване, или не пыталась привести комнату в подобающий вид, то принималась за работу. Тогда она аккуратно отодвигала эту кучу в сторону, стараясь ничего не помять, и, находя маленький кусочек поверхности свободным, садилась рядом и начинала творить. Такой была ее работа – она писала книги. Сидя так, у края стола, и порой с усталой улыбкой вглядываясь в большое окно прямо над ним, она могла проводить долгие часы, писать новые, ещё не поведаные никому истории.