Влюбляюсь в мрачного жнеца

Глава 38

Несколько дней шел дождь, стирая мир до тех пор, пока он не стал безупречно чистым.

За окном было светло и безоблачно. Когда Чи Цзяян проснулся, он увидел лицо Хо Синя.

"Привет, маленькая Цзяцзя". Утренний голос Хо Синя был немного глубоким.

Мужчина Хо Синь лежал топлесс на одеяле с сонным выражением лица, в то время как Чи Цзяян лежала в его объятиях в очень интимной позе.

Разум Чи Цзяяна застыл на несколько секунд, прежде чем он немедленно вскочил с кровати с недоверчивым выражением лица.

"Ты—ты—ты! Почему ты в моей постели?!" Все его лицо покраснело, и он был так взъерошен, что не мог внятно говорить.

Хо Синь лениво сел. Одеяло соскользнуло в сторону, обнажив обширные грудные мышцы, которые выглядели в сто раз сексуальнее, чем те, что можно увидеть по телевизору и в журналах.

"Это то, что они называют 'поссориться с кем-то и стать враждебным', " обвинил Хо Синь. "Ты маленькая бессердечная штучка, разве ты не собираешься признать это после того, как переспишь со мной?"

Выражение лица Чи Цзяяна дрогнуло.

Что бы ни случилось прошлой ночью, он вообще не мог вспомнить. Его последним воспоминанием было приготовление ужина на кухне, когда Мрачный Жнец стоял у окна, наблюдая за дождем. Но теперь он проснулся в постели с головной болью, а также с особенно пульсирующей болью в центре лба.

Он протянул руку, чтобы дотронуться до него, и обнаружил большую шишку.

Он был разрушен.

Действительно ли он был с Хо Синем...

"Не трогай это". Хо Синь встал с одеяла и босиком подошел к нему в два или три шага, мягко отводя его руку.

От его тела исходил слабый запах одеколона, его жесты источали мужские гормоны, и особенно его глубокий и притягательный голос, который был очень сексуальным.

Чи Цзяян почувствовал, как тот потирает лоб, прежде чем наклонить голову, чтобы поцеловать рану, сказав расстроенным и любящим тоном: "Мой бедный малыш, ты упал. Здесь это не больно, Геге сделает это лучше ".

Лицо Чи Цзяяна горело от поддразнивания, но он не мог вырваться из этих нежных объятий, отчего ему хотелось плакать.