От любви...

Глава 50

— Как давно? — спросил он коротко и напряженно.
      Прервав зрительный контакт, я ответила как есть:
      — С того вечера... В доме твоего дяди.
      Чонгук шумно выдохнул и покачал головой.
      — Почему же только сейчас? — спросил он наводящим тоном, дернув губами в недоброй улыбке. — Чего ты ждала?
      — Не знаю... — неуверенно отозвалась я. Но не так, будто оправдываюсь, ведь в моем молчании не было никакого злого умысла. — Мне нужно было прийти в себя, а потом... Я никак не могла найти подходящий момент.
      Настойчиво глядя на меня, муж поджал губы и сурово подвел:
      — Не нужно было вообще его искать.
      Я не стала возражать. Я понимала свою растерянность, но и его реакцию тоже. Тогда как я всем сердцем верила, что память облегчит мое существование, он знал, что это напротив станет для нас испытанием.
      — Чонгук, — осторожно позвала я, однако в этот же момент на кухню зашла Айна.
      Резко замедлив шаг, она уставилась на племянника, затем на стол и недовольно воскликнула:
      — Что такое?! Ты почему до сих пор не за столом и не кушаешь? Лалиса, а ты чего застыла?.. Принеси мужу поесть...
      — Не надо, — вдруг перебил ее Чонгук. — Я не буду есть.
      — Как это не будешь?..
      Сдернув пиджак со стула, он задержал взгляд на тете и сдержаннее добавил:
      — Извини, тетя. Что-то аппетита нет.
      — Да как же это... Куда ты?..
      — Поработаю в кабинете, — сообщил муж, проходя мимо растерянной старушки. А перед тем как выйти, непреклонно предупредил, так и не взглянув в мою сторону: — Не отвлекайте меня.
      Как только он скрылся в коридоре, я обессиленно присела на ближайший стул и принялась нервно сминать пальцы. Такая тяжесть легла на душу... Потому что я тоже прекрасно понимала — как прежде уже не будет. Даже если нам очень сильно захочется — сделать вид, что прошлого нет, не получится.
      — Вы что поссорились? — беспокойно спросила Айна, приблизившись ко мне.
      Но ответа она так и не дождалась. Дав себе еще ровно пять секунд, я решительно поднялась со стула и вышла из кухни вслед за мужем.
      Не знаю, на что он рассчитывал, но я больше не собиралась давать ни ему, ни себе времени. Чонгук прав — нет смысла искать подходящего момента, потому что его не будет! С этим настроем я и толкнула массивную дверь кабинета, в котором должна была услышать самый последний ответ для себя. Для нас...
      Казалось в этом помещении, где муж часто проводил время, нет ни одной лишней детали. Вокруг царили порядок, организованное пространство и минимализм в интерьере, где преобладал темно-серый и белый цвета. Даже бумаги на глянцевом рабочем столе лежали ровной стопкой.
      Мое вторжение без стука заставило мужа оторвать взгляд от окна, за которым царила темнота. Но внимание в мою сторону было кратким и сухим.
      — Кажется, я просил не отвлекать меня, — напомнил он без снисхождения, вернув взгляд во тьму.
      Однако я упрямо закрыла дверь и сделала несколько шагов к нему. Только сейчас поняла, на что Чонгук смотрел. Из его кабинета была видна мечеть, которая светилась серебром вдалеке.
      Сосредоточив взгляд на профиле мужа, я терпеливо озвучила то, что и так было очевидно для нас обоих:
      — Нам нужно поговорить, Чонгук.
      Выдержав паузу, он медленно отступил от окна и повернулся ко мне.
      — О чем ты хочешь поговорить? — требовательно поинтересовался, пошатнув мою решительность.
      Ведь я была уверена, что ему это необходимо так же, как и мне!
      — О том, что важно для нас обоих, — ответила я, стараясь не отступать. Сложилось острое чувство, что у меня больше не будет шанса — я не должна позволить Чонгуку отмахнуться! Поэтому сделала вдох и продолжила: — И в первую очередь... Я расскажу тебе правду, которую ты не стал слушать в день свадьбы.
      Его взгляд мгновенно похолодел, а губы превратились в тонкую линию.
      — В смысле? Хочешь о своем первом муже поговорить? — уточнил он, изогнув бровь и предостерегающе понизив тон.
      Хозяин кабинета всем видом хотел меня остановить, отпугнуть, дать повод отказаться от этой темы. Но я не поддалась и сдержанно настояла:
      — Ты должен узнать, как все было.
      Качнув головой, он глянул в сторону и вдруг начал приближаться. Оказавшись вплотную, посмотрел мне прямо в глаза.
— Зачем?! — спросил жестким тоном. — Чего я еще не знаю? А главное, что это изменит, Лалиса?!
      Нервно сглотнув, я на несколько мгновений оторопела. Чонгук просто ураганом сметал все мои оставшиеся надежды!
      — Возможно ничего, — признала я негромко. Ком собрался в горле — говорить становилось все тяжелее. — Но, Чонгук... Неужели ты и сейчас не дашь мне шанс стать хоть немного чище в твоих глазах?
      Муж упрямо смотрел на меня, но отвечать не спешил. В какой-то момент едва заметно кивнул и, отступив, прошел к столу, из-за которого небрежно выкатил большое кожаное кресло.
      — Ладно, — согласно сказал Чонгук, усаживаясь напротив меня. — Если тебе станет легче — я готов.
      Я постаралась хладнокровно проглотить это брошенное условие. Как будто он не верил, что меня хоть что-то может оправдать!
      — Хорошо, — негромко начала я, чувствуя, как расходится по телу мандраж. — Прежде всего, я хочу тебя уверить, что до Аслама... до своего первого мужа, я никогда не была с мужчиной.
      Сердце больно стукнуло в груди, стоило упомянуть его имя вслух. Этот единственный шрам, никогда не заживет на моем сердце. Но сейчас больше всего меня волновала реакция Чонгука. Все мое существо сосредоточилось на этом, когда я твердо дополнила:
      — Аллах мне свидетель — я никогда не была легкомысленной и хранила невинность. В этом я чиста, Чонгук, клянусь!
      Уперев локти в колени, он опустил хмурый взгляд и медленно потер ладони. Досада сжала грудь в тиски от предположения, что ему всегда будет мало моего слова, сколько бы я не клялась... Или просто немногим легче, ведь это не отменяло того факта, что я уже была замужем. Что я уже была до Чонгука с мужчиной.
      Пришлось напомнить себе, что этот разговор имел гораздо более важную цель, чем оправдание. Поэтому я собралась и заговорила дальше:
      — Родители задумали нашу свадьбу с Асламом давно. Сразу после школы он засватал меня, и началась подготовка.
      Первый муж был старше меня на три года. Зная о планах наших родителей, я всегда невольно приглядывалась к нему: красивый, высокий, с обаятельной белозубой улыбкой и притягивающими золотисто-зелеными глазами — мы виделись в основном только на общих праздниках, даже не танцевали ни разу, но он мне нравился. Поэтому я согласилась.
      — Все шло хорошо, — отстраненно произнесла я. — Аслам начал ухаживать за мной, мы знакомились ближе...
      — Зачем мне эти подробности? — вдруг бесцеремонно перебил Чонгук, не понимая, что эта неотъемлемая часть правды. — Ты хотела рассказать мне правду, так расскажи! Что случилось после вашей брачной ночи? Ты клянешься, что была девственницей, но за что тогда этот гребаный жених отрекся от тебя?!
      — Ни за что! — выпалила я.
      Поджав губы, муж глянул на меня исподлобья и вкрадчиво уточнил:
      — Ни за что?
      — Да, ни за что! — повторила я упрямо, начиная судорожно дышать от волнения. — Он просто выгораживал себя...
      Резко замолкнув, я яростно уставилась в пространство и закусила щеку. Нетерпение Чонгука можно было понять, но почему он не мог понять, как мне самой тяжело все это рассказывать!
      — Это случилось за несколько дней до свадьбы, — проговорила я дрожащим от эмоций голосом. — Аслам позвонил и сказал... что приготовил мне сюрприз. Он попросил не запирать вечером окно моей комнаты, чтобы пробраться незамеченным.
      Тогда мне и в голову не пришло насколько это может быть чревато. Я воспринимала все через призму влюбленности. Смотрела на Аслама как на принца, который решил устроить тайную встречу. К тому же он же не был мне незнакомым или чужим мужчиной, а женихом!
      — Я ждала его весь вечер, однако он не приходил. Решила уже, что Аслам передумал или у него не получилось, поэтому легла спать. Но он все-таки пришел... Поздно ночью я проснулась от шума и увидела, что он стоит возле моей кровати.
      Он принес мне браслет, который буквально заставил примерить. Как будто пытался откупиться пред тем, что собирался сделать.
      — Я даже представить не могла, чем обернется это свидание, — сдавленно произнесла я, не придавая значения тому, как внимательно слушает меня Чонгук. — Он... сказал, что лишь немного посидит со мной! Я чувствовала запах алкоголя, но уверяла, что мне кажется и это просто одеколон такой.
      Возможно, он и сам не думал, что все так далеко зайдет. Начиная трогать меня, отвлекая поцелуями, Аслам не торопился, не давил, но и не прекращал, несмотря на то, что я просила его остановиться. Становилось страшно, становилось не по себе, но я до последнего была уверена, что мой жених не посмеет бездумно наглеть в доме моих родителей! Я ведь так ему доверяла!
      И обожглась на всю жизнь...
      — Я не думала, что страх может парализовать, лишить меня голоса. Но я не смогла ничего сделать... Не смогла помешать ему!..
      Я почти не помню, как Аслам забрался ко мне под одеяло. Все произошло так резко... Темнота смешалась с его запахом, шепотом, прикосновениям, однако именно с этого момента он потерял контроль. Зажал мне рот рукой, обездвижил и насильно развел ноги. Он постоянно что-то шептал, успокаивал меня, просил не бояться. Но когда меня настигла боль, все его слова превратились в шум. Бессмысленный и жестокий.
      — Аслам лишил меня невинности, — произнесла я, с трудом наполняя легкие воздухом. — В ту ночь... Когда я еще не была его женой.
      Как только он ушел, поцеловав меня в мокрую щеку, я долго боялась встать. Потом мне стало еще страшнее от того, что родители могут узнать. Кого тогда обвинят?! Ведь это я тайно впустила Аслама! Ведь это я позволила трогать себя и даже не крикнула, когда он творил свой страшный грех!
      Я поспешила в ванную, где смыла с себя кровь и остатки мужского семени. Потом сменила постель, которую застирала руками, бездумно уничтожая последние улики. До самого утра мои глаза не сомкнулись. До самого утра я осознавала всю глубину своей ошибки.
      Взглянув на Чонгука, которые, грозно буравил пространство, я негромко продолжила:
      — Я решила, что это конец. Но на следующий день Аслам позвонил мне, как ни в чем не бывало, и дал понять, что вовсе не собирается отменять свадьбу. Хотя лучше бы отменил, чем тот позор, который мне пришлось пережить, — добавила я, прерывисто вздохнув. — Я даже не подумала подстраховаться. Предположить не могла, что свекровь станет проверять простынь, ведь мы... так давно были знакомы! Мы доверяли друг другу. Но на утро после брачной ночи, она попросила показать постельное белье с кровью... которой не было.
      Фатима была так ласкова ко мне, так внимательна. Она улыбалась и отшучивалась, когда просила меня принести простынь, чтобы соблюсти старые обычаи. Думала, я тоже шучу, говоря, что крови нет.
      — Свекровь устроила страшный скандал, вызвала родственников, вызвала моих родителей. Аслам молчал. Мать начала давить на него, и я до последнего надеялась, что он признается... что он защитит меня, ведь я была честна перед ним! — На глаза набежали слезы. Было очень тяжело вспоминать все это. Покачав головой, я мрачно сообщила: — Муж сделал вид, будто тоже удивлен. Затем он при всех сказал три раза: «Талак».
      Я оказалась в западне.
      Не было смысла что-то доказывать без поддержки Аслама — я бы только окончательно себя унизила. Единственным утешением сейчас мне служило то, что я не страдала о первом муже, когда покинула его дом. Я страдала из-за того, что стала отвергнута обществом, из-за того, что потеряла друзей и нам с родителями пришлось переехать, но точно не из-за него. Моя светлая влюбленность была опорочена и уничтожена в ту ночь, когда Аслам обесчестил меня. Когда отнесся ко мне не как к невесте, а как к легкомысленной девчонкой, с которой можно себе это позволить.
      Молчание Чонгука, как ни странно, вселяло надежду. Пусть хоть одно словечко, но поселит сомнения в его душе.