У меня происходит минутный ступор. Я не знаю, что мне делать и как реагировать на последнюю фразу. У Виолетты раньше были проблемы и частые мысли о суициде, пожалуй, это было основной её проблемой, с которой я помогала справляться разговорами и поддержкой. Сейчас же мы по отдельности и стали чужими, и боюсь, чтобы подруга не натворила делов по-глупости..
Следующие несколько минут мою голову охватывают тысячи планов действий, но единственным правильным остаётся бежать со всех ног к ней домой, чтобы предотвратить её задумку или же вовремя оказать первую помощь. У неё очень много различных таблеток и она шутила, что было бы интересно прямо сейчас выпить всю эту лошадиную дозу. Она хранила различные изящные ножи с гравировкой, утверждая мне, что это была бы её лучшая смерть, а также, когда мы выезжали в большие города, Виолетта подшучивала и пугала меня своими резкими разворотами перед чужими машинами, будто показывая мне, на что она способна. Я воспринимала это несерьёзно и всегда ругалась с ней, чтобы не занималась такими глупыми вещами, но она всё равно приставляла нож к венам и поглаживала лезвием.. Мрачная картина, но я это наблюдала..
Быстро хватаю свою куртку и бегу на первый этаж. Все спят, но комнаты с достаточно толстыми стенами, что гарантирует мою бесшумность. На машину тратить время не могу, пешком быстрее доберусь. Кутаюсь с носом в мех, потому что ночь тёмная, зимняя. Ветер меня сносит, заставляя закрывать глаза от бьющего по лицу снега. Тело берётся неприятными ледяными судорогами, а губы трескаются и я по своей тупости их облизываю, ещё больше обеспечив обветривание. Так как я особо не одевалась, на мне лёгкая одежда и я уже чувствую, как замёрзла вся нижняя часть, в особенности щиколотка.
Нет, долго я иду, поэтому срываюсь бежать. Во мне кишит адреналин и всё выливается в слёзы, которые застывают на щеках. Я ничего не вижу, глаза окончательно заплыли жидкостью, а ноги путаются, я будто теряюсь в пространстве. Мой плачь отчётливо слышен на пустой улице, но я не позволяю себе остановиться. В голове лишь "ещё немного, я успею". Бодрость это не придаёт, только сильнее накатывает истерика и зубы создают цокот, то-ли от холода, то-ли от беспокойства и опасности. Я уже совершенно не боюсь того, что нахожусь одна в глуши. Мозг воспроизводит самые страшные картины и я начинаю задыхаться от повышенного внутреннего давления. Я не могу остановить поток фантазии и уже перед глазами бездыханное тело Виолетты, залитое яркой сочной кровью, а в стороне лежит её любимец среди ножей. Нет нет, мозг, сотри это из памяти!
Всхлипы нарастают и уже выднеется родной дом, в котором сейчас моя подруга совершает ужасные действия. Я уже несусь со всех ног по сугробам, потому что за ночь успело обсыпать всю местность, не оставляя чистых тропинок, которые очищают дворники рано утром.
Когда добежала двери, начала двумя руками тарабанить, чтобы отец Виолетты обратил внимание и спустился. В ход пошли ноги и мои удары становятся далеко не слабыми, а как у настоящего мужика. Видимо, я делаю всё правильно, ведь загорелся свет на кухне и я сбавляю ритм своих стуков.
: кто?, - грубый голос отца.
Я: Эстер, - откликнувшись, - пожалуйста, откройте!
Тишина. Секунда и я слышу, как проворачивается ключь в двери. Так рада появлению отца Виолетты я не была никогда..
: Эстер, что с тобой?, - смотрит тот на моё огненное лицо, покрытое красными пятнами, и сплипшиеся ресницы.
