Два капитана

I'm lost

Steffan Argus - "Lost"

Тучный господин оказался английским колонизатором с весьма необычным хобби: он выкупал из рабства мальчишек со всех уголков света и брал на воспитание, по крайней мере, так это выглядело со стороны. Дети получали еду и кров, некоторым любимчикам даже было позволено учиться грамоте. Вот только за доброту нужно платить...
Днем ребята прислуживали плантатору: подавали яства к столу, ухаживали за садом, прибирались на вилле. Экономка и остальная старшая прислуга были очень добры к ним и практически заменили родителей. В целом, жизнь в поместье Барона Синглтона была неплоха, и Кэйа гадал, почему у других жителей виллы были такие пустые, безжизненные взгляды, почему мальчики, которых ночью вызывал к себе хозяин, возвращались в слезах, отказываясь говорить, что произошло. Гадал вплоть до того дня, когда пришла его очередь.

В ту ночь штормило. За окнами шумела буря, тарабаня ледяными каплями по стеклу. Пальмы сгибались пополам, шурша своими широкими листьями под порывами ветра. Кэйа завороженно смотрел на бушующее море, что было хорошо видно из детской комнаты даже сквозь стену дождя. Это был его девятый день рождения. Прошло уже полгода с тех пор, как Синглтон выкупил его и привел сюда.
Стрелка часов близилась к полуночи, и некоторые мальчики уже спали. Дверь тихо скрипнула, впуская внутрь экономку со свечой:

— Кэйа, господин ждет тебя, — тихо сказала она, со скорбью глядя на бывшего принца.

Альберих молча встал и последовал за женщиной. Ему не было страшно или грустно — он чувствовал некое подобие любопытства, ведь все это время он гадал, что же происходило с ребятами, которых вызывал барон. И сегодня он собирался выяснить это.
Они в тишине шагали по темному коридору. Подойдя к двери, экономка сжала дверную ручку и прошептала: "Удачи, малыш." Дверь открылась, и мальчик вошел в тускло освещенную спальню барона. Где-то за спиной щелкнул замок.

— Доброй ночи, Кайа, подойди, — мужчина по привычке коверкал имя каэнрийца.

— Да, господин, — тихо ответил Кэйа, подходя к кровати.

— Иди сюда, — мягко проговорил барон, усаживая мальчишку к себе на колени, — Тебе уже девять лет — совсем большой, — улыбнулся он, кладя руку на плечо Альбериха.

Маленький принц падшего королевства молчал. Он с опаской следил за каждым движением толстого Синглтона: его мерзкая желтозубая улыбка, глазки-бусинки и большая, сальная рука, сжимавшая худенькое плечо, прикрытое белой ночной рубашкой. От мужчины пахло потом в перемешку с приторным парфюмом, только от запаха которого Кэйу начинало мутить. Барон приблизился, опаляя детское ухо своим несвежим дыханием: