Challenge для писателя

Задание 5

"Напишите историю о пустом стакане."

«Обреченность стекла»

- Дело верное, братан, – говорил сиплый пропитый голос, – старухе от силы осталось жить пару дней. Того глядишь и успеешь сделать липовую бумажку до приезда ее семейки.
- Она уже не узнает меня, и ослабла уж больно, даже ручку на подпись поднять вряд ли сможет. Если ничего не выйдет, то все старания будут коту под хвост. – без ноток сопереживания сокрушался другой.
- Да все выйдет, не парься. Можешь сам подпись подделать.
- Ой не знаю.
Положив деньги на столик, два неприятных лица удалились в сопровождении разговора на тему бюрократической подлости. Такие диалоги меня уже давно не удивляют. Бывало и хуже. Но этот факт все равно не отменяет их душевного уродства.
Подошедший к столу угрюмый официант разочарованно посмотрел на стол и буркнул себе под нос:
- Опять без чаевых.
«Ничего не поделаешь. Но будь уверен, я стоял на столе из-за всех сил. Скажи спасибо, что не разбился.» – сказал бы я, если имел бы такую возможность.
С любым официантом я снова и снова возвращаюсь на кухню. Старый граненый стакан заканчивает очередной интересный день сурка.
После каждого посетителя нас погружают в хлорированную горячую воду. Этот грохот о стенки раковины во время мытья содрагает мое стеклянное тело. Но все же я многое повидал на своем веку и мне уже не привыкать.
Фужеры жаловались, что такая высокая температура воды слишком жестока для их тонкого и нежного стекла. Эти праздные родственницы рюмок, на женственных тонких ножках, боятся больше всех, но и разбиваются чаще всех. Ничто из хрупкого долго не живет. Вот такая данность обреченного стеклянного мира.
- Вчера трое из наших не вернулись, – мрачно звякнул бокал.
- Опять фужеры?
- Да. Один улетел по вине официанта - новичка, еще двое на побоище среди пьяных дикарей.
«Побоищами» мы называем праздники. Удивительно, что для одних является радостным событием, то для других это новый похоронный день в десятки потерь за раз. Сегодня нам еще повезло.
Но на самом деле все это меня не пугало. Каждое и каждый имеет свое начало и конец. Я видел многое и многих: старики, дети, богатые, бедные, даже хрупкая посуда нашей богадельни – все они приходили и уходили, иногда в прямом смысле этого слова. Жизнь – это лотерея. Кому-то везет, кому-то нет. Но, возможно, за каждым концом нас ожидает новое начало?
А сколько сцен между людьми я повидал! Моя судьба – это быть вечным зрителем межличностных спектаклей. И мне это нравится. Свадьбы, дни рождения, годовщины, поминки. Я был свидетелем измен чьих то любимых, а также признаний в этом. Грани человеческой сущности кажутся такими разными, и в то же время такими похожими. В их мире много и много чувств. А в нашем только страх за сохранность существования. И больше ничего. Наш звенящий стеклянный мир – это синоним предсказемости и непредсказуемости будущего одновременно.
Утро. Редкие посетители сонно завтракали за своими столиками. Официант уносит меня к столу очередных посетителей. Слегка прохладная обстановка зала немного холодила бы мою плоть, будь я живым. Это только мое предположение.
Меня поставили на стол. После дежурных «спасибо» от посетителей официант удалился.
- Бабка умерла, а эта сволочь все же смогла переписать наследство на себя. У меня только один вопрос: как? – сокрушалась женщина, имея больше меркантильное начало, чем сочувствующее.
- А что мы теперь можем? Он укатил за границу. Плакали наши денежки. А я тебе говорил, надо было раньше приехать, и обхаживать ее. – ответил мужчина.
- У меня будто других дел нет. Раз такой умный, мог бы и сам.
- Не вижу смысла продолжать этот разговор, он все равно ничего не даст.
- Придумай что - нибудь.
- Здесь нечего думать, он обвел нас вокруг пальца.
После собеседники приступили к молчаливой трапезе. Длительное время звук столовых приборов о тарелки разбавлял тишину.
- Я не могу оставить это все так просто. - неожиданно ладонь посетительницы опасно сжалась вокруг моих стеклянных стенок. Хватка была настолько сильной, что чувствовался риск моего скорейшего разрушения. Мне тут же представилась неприятная картина как мои осколки врезаются в ее ладонь, тем самым вызвав еще больший гнев с её стороны и окрашивая белую скатерть в красный.
- Прекрати.
- Сука! – после ее выкрика я не почувствовал опоры. Это был свободный полет в объятиях комнатного воздуха. До встречи с окончательной точкой моего существования я успел подумать:
«Так я выиграл или проиграл?»
*Дзынь*