Переиграть и сдаться.

Эпилог

Отчуждение. Боль. Ужасные спазмы мышц и никакого права на излечение.
Они сделали только хуже, влезая в цепь радикально основавшихся рун. Не могло ничего спасти то, что изначально должно было стать обречённым. Никто не справился.

Ни она, ни уж тем более он.

Их последняя ночь отпечаталась в памяти Драко навечно. Он не мог есть, спать, просто существовать. Остановка её сердца была такой же смертью и для него самого. Он больше не был целым. Ощущение ломающей кости пустоты и боли слились воедино, вгоняя мужчину в агонию.

Прошло чуть больше недели, как он остался один. Чуть больше четырёх дней, как он запер себя в золотой клетке, напоминающей о ней. Покои Гермионы находились словно в стазисе. Драко не смел там что-либо менять. Не позволял этого и никому другому. В мэноре становилось с каждым днём всё меньше жизни, тишина принимала своё господство. В один день он разогнал всех эльфов и наложил силенцио на все портреты. Мэнор окутал траур.Он остался один.

Один. В её покоях. За маленьким журнальным столиком, на котором до сих пор стояли в высокой вазе живые цветы, выведенные ею, его женой.

Кажется они назывались Кувори. Малфой никогда не интересовался этим у самой Гермионы, но часто ловил себя на том, что расспрашивает обо всем эльфов.

Все цветы, выведенные ею, обладали какими-то невероятными свойствами, которые он не мог себе даже представить. Конечно, она была умна и способна на многое, но и он ведь был далеко не глупым. Тем не менее, понять как у неё вышло создать то, что будет своим ароматом ослабляет боль от неразделенных чувств и морального истощения, он не мог. Драко сутками разглядывал чёрные лепестки с ярко-красным основанием, гипнотизирующие взгляд, сидя на полу у столика.

Он не плакал, не давал себя в лапы истерике. Малфой просто потерял последнюю нить жизни. Теперь пустота владела им, абсолютно полностью. Он корил себя за всё это. Она была бы жива, если бы он вовремя перестал играть в прятки и просто смирился с тем, что у него есть женщина, которая его любит и которая привязана к нему так же, как и он к ней.

Теперь он как никто другой понимал какого это — потерять того, кто давал тебе для стабильной счастливой жизни всё.

Драко Малфой медленно сходил с ума, запираясь в четырёх стенах комнаты Гермионы и прижимая к себе чашу с бутонами цветов. Он вдыхал их аромат раз за разом всё глубже, в жалких попытках заглушить всё, что бушевало внутри. Не помогало. Его не спасло бы уже ничего. Мужчина с каждым днём всё сильнее чувствовал отдаление родственной души и его тянулась следом. Стремилась, тлела и изнывала.

Он один. Без неё.

На его запястьях вспыхнули руны. Алый цвет молниеносно проявлялся на его бледной коже, стирая постепенно страдания Драко и освобождая от последующих мук судьбы, что тихо посмеивалась, наблюдая за развернувшейся картиной.