к чёрту | Мария Романова

12.

она права, это конец.

но конец не жизни, а тех мучений, которые доставили ей парни.

— твари, — Мария вместе с Оеланой налетают на них, начинают бить. руками, ногами, головой, всем тем, что попадётся под руку.

они просто решили прогуляться, но копошение на третьем этаже, на который вход запрещён привлекло их внимание.

Женя тем временем зажалась в углу. вспоминая каждую секунду произошедшего, слёзы текут всё сильнее и сильнее.

резко вспоминаются все проблемы. мать, которая пила, изнасилование, переезд, одиночество, безразличие, множество оскорблений, предотвращение суицида друзей, наркота.

это всё нахлынуло, и больно под рёбрами становится. Женя пытается успокоиться, но не получается. в голову лезет всё, что только можно, из-за чего она не может прийти в себя.

когда уже пять парней лежали на полу, не двигаясь, Маша и Оелана подбегают к Жене и хватают по обе стороны за руки. ведут вниз и быстро выводят за территорию школы, заходя в какие-то дворы.

пытаются расспросить у Жени что-то, одевают её, а Маша накидывает свои куртку на неё.

также Мария вспоминает, что Виолетта уж очень хорошо относится к Жене, поэтому пытается расспросить про неё.

— Женя, пожалуйста, скажи фамилию Виолетты. я хочу позвонить ей, — берёт Женю за две руки и пытается смотреть в глаза, но голова девушки была опущена.

еле как она выговаривает фамилию, захлебываясь в слезах.

Маша думает, что делать с этой информацией, и вспоминает одну знакомую, которую видела вместе с Виолеттой.

— алло, Кир, срочно нужна твоя помощь, — Маша волнуется за сестру, ходит из сторону в сторону и ногти грызёт, — ты знаешь Виолетту Малышенко?

— да, общались раньше, а что случилось?

Маша ещё раз переводит взгляд на Женю, продолжая быстро говорить:

— скинь срочно её номер, вопрос жизни и смерти.

всё же номер приходит ей в телеграмме, и Маша моментально нажимает на звонок.

гудки идут недолго, почти сразу Виолетта берёт трубку.

— Виолетта, это Маша. срочно приедь к школе, тут с Женей беда, — проговаривает быстро, и Виолетта некоторое время не могла разобрать слова Маши.