Влюбить за 90 секунд

Глава двенадцатая

Чонгук

Все лето рубиться на даче с отцом – это, конечно, похвально. Но, наверное, стоило предупредить Лалису о том, что у меня спортивный разряд по настольному теннису.
  
Проиграв третью партию подряд, Манобановская, в очередной раз нырнувшая за шариком, выглянула из-под стола:
  
– Капец! Чонгук, сдаюсь! Кто знал, что ты такой монстр?
  
Я рассмеялся.
  
– Ну что? С тебя желание?
  
Лалиса подошла ближе и взяла из моих рук ракетку. На секунду наши пальцы столкнулись. Забавно, столько раз мы уже держались за руки, а тут Манобановская резко отдернула ладошку. Словно ее ударило током.
  
– Желание! – кивнула она, с подозрением поглядывая на меня. – Но чтобы никаких пошлостей.
  
Пошлостей? Кажется, она начала догадываться, что я вовсе не тот «чудиковище», за которого меня принимала. Что ж, это даже к лучшему.
  
– Конечно, никаких! – быстро проговорил я.
  
В моей голове уже созрел план. Хотелось провернуть то, о чем так давно мечтал. До этого никто бы не поддержал мою мальчишескую глупую идею. А одному – скучно. Но почему-то в Манобановской я не сомневался. Она такая же, как я.

Тэхён бы сейчас сказал: «Отбитые на всю голову!»
  
– Лалис, подожди здесь. Мне нужно ненадолго отлучиться.
  
Сделав все, что задумывал, я вернулся к Лалисе, которая стояла на прежнем месте, выглядывая меня.
  
– Что так долго? – недовольно произнесла девушка. – Все в порядке?
  
– Ага! Поужинаем? – предложил я. – Раз уж мы тут...
  
Лалиса согласилась. Я думал, она, как все девчонки, остановит свой выбор на каком-нибудь салатике. Но после трех партий настольного тенниса у нее, видимо, здорово разыгрался аппетит.
  
Девушка начала загибать пальцы:
  
– Острые стрипсы. Молочный коктейль. О, вижу, здесь можно купить фраппучино. Тогда мне его...
  
В общем, за свободный столик мы уселись с полными подносами разной не самой полезной еды.
  
– Ужин должен быть легким, – сказала Лалиса, уплетая картошку фри.
  
– Кому и что мы должны? – спросил я.
  
– Тоже верно, Чонгук! Один раз живем.
  
После «легкого» ужина я достал из пакета две запечатанные зубные щетки и два тюбика с мятной трехцветной пастой. Все это я успел купить в супермаркете на первом этаже торгового комплекса.
  
– Что это? – удивилась Лалиса, принимая из моих рук одну из щеток.
  
– Если захочешь почистить зубы перед сном, – глупо проговорил я.
  
– Ты шутишь?
  
– Я никогда не шучу, – серьезно сказал я, поглядев на наручные часы. – Ты просто исполняешь мое желание. И у нас не так много времени, поторопись.
  
Лалиса пожала плечами и забрала из моих рук еще и тюбик с пастой. Причем с таким невозмутимым видом, будто я предложил ей съесть конфетку, а не почистить зубы в общественном месте.
  
После «вечерних процедур» мы, взявшись за руки, свернули в большой мебельный магазин.
  
Несмотря на поздний час, народу было много. Казалось, никто не слышал громких предупреждений администратора о скором закрытии. Мы с Лалисой быстрым шагом направились в отдел со шкафами.
  
– Будем ночевать здесь? – деловито поинтересовалась Манобановская.
  
– Не думаю, – ответил я, оглядываясь. – Здесь не очень удобно. К тому же перед закрытием охранники в первую очередь проверяют шкафы.
  
У Лалисы вытянулось лицо.
  
– До последнего думала, что ты меня все-таки разводишь. Так ты серьезно? Если нас арестуют, мама откажется носить мне передачки! – сердито проговорила девушка. – Потому что это глупое какое-то преступление!
  
– Предлагаешь ограбить ювелирку? – спросил я. – Вроде посолиднее правонарушение будет...
  
– Перестань паясничать, Чонгук! – воинственно скрестила руки на груди Манобановская.
  
На горизонте замаячил охранник.
  
– Как тебе этот? – кивнул я на один из шкафов-купе.
  
– Может, лучше перейдем в отдел с диванами? – предложила Лалиса.
  
Мы миновали несколько выставочных стендов с кухнями и быстрым шагом направились к мягкой мебели.
  
– Серьезно, где мы тут спрячемся? – зашипела мне в ухо Манобановская.
  
Я молча продолжал оглядываться. По громкой связи сообщили, что через пятнадцать минут магазин закрывается. Я остановился у огромной кровати, а затем уселся на нее.
  
– Такая прыгучая, – удивился я.
  
– Ну-ка, – заинтересовалась Лалиса, плюхнувшись рядом. Мы как два попрыгунчика несинхронно закачались на матрасе.
  
– Тестируете, голубчики? – обратился к нам задорный дядечка с усами. – Дело, конечно, молодое, лихое...
  
– Угу, – глухо отозвался я.
  
Лалиса смутилась и тут же вскочила.
  
– Все, Чонгук! Это не смешно! Пойдем отсюда? Магазин скоро закроется...
  
– Но ты проспорила! – возразил я.
  
Воспользовавшись замешательством Лалисы, я сполз вниз, лег на пол и закатился под высокую кровать. Не забыв прихватить с собой бумажный пакет с толстовкой Тэхёна.
  
– Чудик! Убью тебя! – донесся сверху голос Лалисы. – Вылезай давай! У тебя точно детство в одном месте разыгралось.
  
– Брось! Это же весело! – возразил я. Из-под свисающего с кровати пледа виднелись стройные щиколотки Манобановской. – Симпатичные туфельки.
  
– Ну уж спасибо, – недовольно буркнула девушка.
  
– Это тоже не кожзам?
  
– Отнюдь!
  
Ну что же, Лалиса не оценила мой юношеский порыв. Я уже хотел выбраться, перевернулся на живот, привстал на локти... и столкнулся лбом с Манобановской.
  
– Двигайся! – зашипела она. В полумраке ее зеленые глаза блестели, как у кошки. – Там охранник идет. А я стою сама с собой ругаюсь... Как городская сумасшедшая.
  
Теперь мы лежали на спине, упершись взглядами в деревянное дно кровати.
   – Поверить не могу! – прошептала Лалиса. – Что мы делаем?
  
– Прячемся под кроватью.
  
– А мне ведь почти двадцать лет, – доверительно сообщила Лалиса.
  
– Мудрый возраст.
  
– А тебе, похоже, лет девять... – продолжила ворчать девушка.
  
– Ну же, Манобановская! Помоги человеку исполнить мечту всей жизни.
  
– Это такой детский сад, Чу!
  
– Чу? – переспросил я.
  
– Производное от «чудика», – смутилась Лалиса.
  
– А-а-а.
  
На некоторое время мы замолчали.
  
– Кстати, под кроватью довольно чисто, – не выдержав тишины, прошептала Лалиса. – Вот придет уборщица после закрытия и шваброй нас отсюда погонит.
  
– Уборщица сюда приходит рано утром, до открытия магазина, – сказал я.
  
– А ты откуда знаешь?
  
Знаю. Этот магазин принадлежит моему отцу. И даже если нас поймают, ничего не будет. Я знаю все: когда уходит персонал, в какое время делает обход охранник, какие камеры оставляют включенными на ночь... Но Лалисе ведь об этом знать необязательно? Тем не менее ее возбужденное состояние, страх, что нас могут поймать, передались и мне.
  
На вопрос Манобановской отвечать не пришлось: к кровати кто-то подошел. Мужские ноги в плетеных коричневых сандалиях и красных в белую полоску носках.
  
– Соён, посмотри! – донесся до нас веселый голос. – Молодые люди тестировали вот эту кровать! Не кровать – настоящий аэродром! Они-то знают толк в развлечениях.
  
Мы с Лалисой переглянулись. Я едва сдержал смех, а Лалиса нахмурилась.
  
– Это тот самый дядечка, – шепотом начал я, – с большими усами...
  
– Я бы этому дядечке с большими ушами... – сердито зашипела в ответ Манобановская, – уши бы...
  
– Эдуард! Она такая огромная! – раздался женский голос, и тут же рядом с плетеными сандалиями оказалась пара женских туфелек. – И мягкая... а нам нужен твердый ортопедический матрас! У тебя остеохондроз!
  
Тут Эдуард решил протестировать кровать.
  
– Матрас поменять можно, – пропыхтел он, сбрасывая туфли. Оставшись в одних красно-белых полосатых носках, мужчина задвинул ногой свои сандалии под кровать. Лалисе пришлось подвинуться.
  
– О господи... – пропыхтела она, прижимаясь ко мне. – Такое бывает только со мной!
  
– Чш-ш-ш, – зашипел я, сдержать смех становилось все труднее.
  
– Кровать просто супер! – доложил усатый Эдуард. – Мягонькая, просторная! Соён, ложись тоже!
  
– Да как-то неудобно, Эдь...
  
Появилась третья пара ног. На сей раз администратор магазина.
  
– Вас заинтересовала эта кровать? – спросил он.
  
– Присматриваемся! – лениво отозвался усач.
  
– Хотел предупредить, что мы закрываемся, но если вы решите ее брать, то, конечно, оформим...
  
– Мы еще подумаем, – сказала женщина.
  
– Приходите завтра с утра? – предложил администратор.
  
– А скидку сделаете? – спросил усатый.
  
– Я ща чихну! – взмолилась Лалиса. Ее лицо было совсем близко. – Убрал бы он отсюда скорее свои запашистые калоши!
  
Будто услышав ее, администратор пообещал усатому и его жене большую скидку. Мужчина все той же полосатой ногой нащупал башмаки и выгреб из-под кровати.
  
Когда потенциальные покупатели и сотрудник магазина ушли, Манобановская с облегчением выдохнула и отодвинулась. Признаться, я испытал разочарование. Было приятно ощущать близость Лалисы.
  
Вскоре голоса стали затихать. Во всех залах потушили основной свет. Под нашей кроватью было совсем темно.
  
– Все ушли? – оживилась Лалиса. – Спина затекла...
  
– Тс-с. – Я прислушался. – Судя по всему, да. Погоди! Проверю!
  
Просторный зал был пуст. Многочисленные диваны, кровати и кресла отбрасывали длинные черные тени. Я выполз наружу и протянул руку Лалисе.
  
– Вылезай. Тут никого.
  
Манобановская выбралась из-под кровати, поднялась на ноги и одернула платье.
  
– Ох, все-таки не мое! – вздохнула она. – А, жаль... такое красивое!
  
– Ты о чем? – спросил я.
  
Лалиса сердито посмотрела на меня и молча прыгнула на кровать, под которой мы прятались. Затем достала телефон и начала быстро писать кому-то сообщение.
  
– Маме? – кивнул я на смартфон.
  
– Ага, пишу ей: «Суши сухари!» – буркнула Лалиса.
  
Я присел рядом с девушкой.
  
– Не жди меня, мама, хорошего сына... – задумчиво пропел я, глядя через панорамное окно на темное грозовое небо. Отсюда открывался вид на парковку. «Весна» – мигала огромная неоновая вывеска.
  
– Очень смешно, очень, – отозвалась Манобановская. – И что за интерес – остаться на ночь в мебельном?
  
– Ты бы предпочла продуктовый? – невинно спросил я. – Колбасный отдел...
  
– Я бы предпочла остаться дома.
  
– Не думал, что ты такая скучная, Манобановская! А я на тебя возлагал такие надежды...
  
– Я скучная? – оскорбилась Лалиса. Она казалась такой возмущенной, будто я уличил ее в чем-то непотребном. – Это я-то скучная?
  
– Ну да. А кто? Я, что ли?
  
В меня тут же полетела одна из подушек.