В тишине ночи от стен длинного коридора, ведущего в нижний отсек, эхом разносились звуки шагов. Полковник Чон шел в мемориальный зал.
Было уже далеко за полночь, Тэхен крепко уснул, утомленный подготовкой к первым итоговым экзаменам и близостью, в которой они больше себя не сдерживали. Эта близость помогла принять важное решение, его неизбежность и привести в действие прямо сейчас, этой ночью. Дальше откладывать задуманное было бессмысленно.
Мужчина остановился у черного мрамора. Взгляд привычно скользнул по нужному, тонко выгравированному имени. В зале стояла тишина. Свет был приглушен, из-за этого и без того черный космос за панорамным стеклом казался величественнее, темнее. При одном лишь взгляде на него можно было понять всю ничтожность человека как вида. А сколько же еще вселенных скрывалось в этой черноте, сколько поломанных судеб, разбитых сердец? Чон был наверняка уверен в том, что в этой темноте они не одни. Вид-168 был тому подтверждением, а значит, наверняка были и другие цивилизации, но сейчас не время об этом рассуждать.
Его мысли вновь перетекли к тому, что он задумал, а пальцы осторожно коснулись найденного с первого взгляда имени. Все еще любимого, но уже иначе.
Он долго думал, собирался с силами и мыслями, прежде чем начать говорить.
— Знаешь, я был прав в тот раз, когда приходил сюда. Я влюбился. Чувствую себя мальчишкой, как будто мне снова двадцать и я испытываю это впервые. Такое странное чувство, но очень теплое и... оно настолько правильное, что мне не стыдно за него, Минджун. Мне жаль, что ты погиб, искренне жаль. Я скорбел, винил себя все эти четыре года. Винил за то, что не смог спасти тебя, что не погиб вместе с тобой, что не смог остаться тебе верен. Только недавно получилось осознать, что я ничего не мог изменить. Эта чертова неполадка с баком все равно убила бы тебя. Надеюсь, там тебе стало легче. И мне чертовски сильно хочется верить в реинкарнацию, что ты родился в хорошей семье, а не в приюте, как в своей уже угасшей жизни, Минджун, и сейчас живешь счастливо, можешь наслаждаться теплом объятий матери. Желаю тебе прожить новую жизнь яркой и длинной, счастливой, встретить человека, который полюбит тебя всем сердцем, а мне, кажется, пора отпустить тебя. И себя.
Мужчина ненадолго замолчал. Сокджин как-то обмолвился, что это глупо разговаривать с мемориальным камнем, на котором выгравировано не меньше сотни имен, но Чон считал себя тем еще сказочником. Казалось бы, человек науки в современном обществе, полковник на военной космической базе, но отчего-то верил в дурацкие приметы и сказки прошедших лет.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Gravastar| ВИГУКИ
Romance- Тебе не место здесь, Чонгук. Ты создан для того, чтобы выходить в открытый космос. Все эти бумажки, рапорты и прочая херня не для тебя и ты знаешь это лучше, чем кто бы то ни было. У тебя есть навигатор, Чонгук. Су Минхек вынужден летать с другим...
