Привороженные

Глава 35

Тракторист Василий как-то проснулся среди ночи и с изумлением заметил, что находится не в своей спальне. И занавески на окнах не такие, и сами окна, кровать чужая, а самое главное - рядом спящая женщина, которая иногда сопела и похрапывала. Не то чтобы он ее не узнал, Нинку попробуй - забудь. Просто не ожидал однажды спросонья открыть глаза и очутиться в ее доме. Вроде и не пил, а хоть убей не помнил, как сошелся с ней обратно.
"Ох, ладно", - махнул Василий рукой и отвернулся к стенке, решив, что утро вечера мудренее, завтра разберёмся.
Вставали они рано, с рассветом. Нина старалась успеть переделать всю тяжелую работу до полудня, когда начинался самый настоящий солнцепек. Сегодня почему-то Василий подниматься с постели не спешил, долго отлеживался. Она успела корову подоить, на пастбище выгнать, бахчу прополоть, картошку пожарить к завтраку. Уже и Степан проснулся, расхаживал по двору шаркая огромными не по размеру галошами, в телогрейке и без штанов. Не знал бедняга, чем себя занять и где бы раздобыть на опохмел. Дочь в последнее время его не трогала, поглощенная семейными хлопотами, поэтому зятька Степан от всей души полюбил.
В десятом часу Нинка всё-таки встревожилась: не заболел ли суженый?
- Васенька, доброе утро, милый! Пора вставать, а то всю жизнь проспишь, - проворковала она ему на ушко.
Вася дернул плечом, будто она муха назойливая, а не любимая и раздраженно откинул одеяло.
- Пожрать есть чего? - спросил он без прелюдий и почесывая пузо, поднялся с постели.
- Давно, миленький, приготовила.
- Ага, - прозвучало вместо "спасибо".
Нина с уколом в сердце отметила, что не назвал он ее "лебедушкой", как прежде; не чмокнул в загоревшую щеку и почему-то избегал смотреть в глаза.
"Может и правда - заболел", - подумала женщина и заправила семейное ложе, сбила подушки, сложила их красиво и накрыла узорчатой тюлью. Как оказалось ей приносили удовольствие такие с виду незначительные мелочи - семейные хлопоты. Вот оно счастье.
Василий неплохо подкрепился, объединив за раз завтрак и обед. Зевнул во весь рот, опять клонило ко сну, разморило. Искоса он посматривал на мельтешившую возле него невесту, ее попытки во всем угодить, предугадать желания начинали действовать на нервы, так и хотелось сделать какую-нибудь пакость, чтобы жизнь не такой лелейной казалась. И Вася шлепнул ее по округлой ягодице.
- О, бампер отожрала! - ехидно посмеялся он, довольный собой.
У Нины реакция всегда очень хорошая была и любой другой схлопотал бы сейчас между глаз сковородой. Но задирой оказался любимый Василий, поэтому она проглотила обидное высказывание и придирчиво посмотрела на свое отражение.
- А что толстая?
Жених посмеялся и ковыряясь в зубах мизинцем, успокоил ее:
- Ничего, под пивко сойдет, - затем громко посмеялся над своей же шуткой. - Лучше качаться на волнах, чем биться о скалы, а?
- Дурак, - тихо ответила Нина и тут же получила еще один шлепок.
- Выпить чего-то охота, - разнузданно заявил суженый, вытянув ноги развалившись на стуле.
Совсем не нравилось его поведение, будто два разных человека - вчерашний нежный Васенька-Василечек и сегодняшний грубиян Васька из Нижних Бубенцов.
- Не рановато ли? Как никак будний день.
- Сразу тебе говорю: не люблю, когда на мозги капают, - поставил сожительницу на место мужчина. - Твоё дело - бабье, наливай.
- Да что с тобой сегодня такое, Вася?
Он и сам не знал, в глубине души понимал, что ведет себя крайне отвратительно и прежде никогда подобных выходок себе не позволял. Какая муха укусила, почему вдруг возненавидел всем сердцем любящую его женщину?
- Нальешь или нет? - ответил Василий вопросом на вопрос.
Нина скрепя сердце, достала заначку - бутылку водки и поставила на стол.
- Только много не пей.
Так он ее и послушал. Чуть позже на запах явился Степан и присоединился к распитию, через пару часов пить было нечего.
Что-то здесь не чисто? - догадывалась Нинка и отправилась на разведку в деревню. Когда увидела уезжающих азиатов и по лицам Скворцовых поняла, что те прощались с гостями - побледнела. Сложила в уме дважды два: без Насти они бы не уехали, а значит ворожбу сняли. Тоненькими иголочками впивались под кожу сомнения - вот почему Василий с самого утра ведет себя, как животное.
Настя окончательно развеяла неясности, подтвердив догадки.
"Так-то оно так, а может и не так".
Женская доля - терпеть. И мать ее уже сколько лет отца алкоголика терпит. И вот он Нинкин удел - останется Василий, но сопьется. Это она сразу поняла, хотя и теплилась в сердце надежда: может с ней он, потому что любит и без ворожбы. Увы, нет. Вернувшись домой, Нина не застала суженого. Мать после сказала, что пошли они с отцом за добавкой и вернутся теперь поздно, да и вернутся ли вовсе.
Опять слезы, полетели подушки - не судьба, видимо не суждено познать ей женского счастья, не заслужила.
Василий вернулся под утро, едва держался на ногах. В сенях упал на четвереньки и пополз. Нинка помогла ему подняться и отнесла на кровать, раздела и решила отложить серьезный разговор на потом. Всё равно мало что соображает, бормочет что-то под нос, песни поет.
Сама бедная всю ночь не спала, лишь немного задремала и то не удалось провалиться в забытье - пьяный Василий свалился с кровати.
Много думала она, казалось сердце разорвет на части - так долго ждала суженого своего, отпускать не хотелось, но и повторять судьбу матери тоже. С рассветом и в голове прояснилось, встала Нина с постели совершенно новая, обновленная, будто очнулась после долгого сна.
Васю тревожить не стала, дала возможность выспаться, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию не по пьяни.
Он с трудом поднялся, выпил залпом три литра воды и литр огуречного рассола, все кряхтел: "ой, помираю".
Добрая хозяюшка пригласила его к столу и сама предложила похмелиться.
- Ну Васенька, - начала Нина, - не выйдет у нас ничего хорошего. Сам видишь.
- Вижу, - обреченно согласился он.
- Отпускаю я тебя, - на удивление, совершенно легко она смогла произнести эти слова, после чего и на душе посветлело.
Да и Василий просиял, оживился, хотя и старался сохранить серьезный вид.
- Ты Нина баба хорошая, но уж больно мягкая. Это ты с вида грозная, а внутри как кошка. А мне нужна такая, чтобы мной управляла, понимаешь? - вроде как и не в обиду объяснил ей Василий.
Нинка сгоряча хотела было схватить всё-таки сковороду и огреть его хорошенько между глаз.
- Да ну вас, мужиков! - отмахнулась, не став прибегать к рукоприкладству.
К вечеру тракторист Василий пришел в себя, собрал вещи в мешок, запрыгнул в трактор и умчался в свои Нижние Бубенцы.