Ревнивый блеск в глазах (Вики/Мальбонте) 18+

Дополнение | Часть I

Сразу после битвы

Вокруг пыль, кровь, грязь. Неподвижная куча мёртвых тел заражённых чумой бессмертных, сваленных друг на друга, словно стоги сена в опустевшем поле. Сама комната впитала в себя кислый, ни с чем не сравнимый запах остервенелого сражения. Последнего сражения. Всадники мертвы. Незачем больше обнажать мечи друг перед другом. Нет нужды в нитях опасных интриг, переплетённых меж собой. Можно больше не обдумывать каждое сказанное слово, которое могло привести если не к гибели, то к ужасным последствиям.

Они победили. Сделали то, о чём боялись даже мечтать не то, что надеяться. Всë закончилось.

Вместе с победой, что бьëт своим осознанием в самое сердце, встаёт солнце на горизонте. А вместе с ним возрождается и надежда. Словно огненный феникс, поднимается с колен из собственного пепла. Возрождается снова и снова до скончания веков, конец которых они смогли продлить. Сквозь цветной витраж пробиваются первые предрассветные лучи, что греют и тело, и душу. Они освещают спину Мальбонте перед ней зелёно-красным свечением, но будто светится он сам.

И без того тёмные глаза чернеют ещё больше. Но нет в них той глубокой тьмы, пожирающей весь свет, причиняющей ему одну лишь боль. И пусть не физическую, которую нельзя почувствовать так ясно, как прикосновения руки, но от того не менее ужасную.

Он освобождён отныне навсегда. Больше нет того заискивающего шëпота в голове, потеряв терпение который переходит в настойчивый крик, который ничем не заглушить. Больше нет стальных цепей, перекрывающих дыхание. Никто не посмеет дёргать его за ниточки, словно марионетку. Не станет приказывать, пытаться подчинить. Теперь он принадлежит только себе и никому больше.

Он свободен.

Она смотрит на него и не замечает той радости от освобождения, которую испытывает за него сама. Зато ясно видит истинное благоговение в тёплой радужке, от которого внутри всë с ног на голову переворачивается.

Потому что свобода от тысячелетних оков не заменит и короткого мгновения, проведённого с ней — живой, настоящей. Не замученной отчаянием, не иллюзией страдающего от потери любимой сознания и даже не прекрасного сна, что развеется на следующее утро — осядет горькой дымкой, будто и не было вовсе.