Свиной лаз бежал вдоль скал, нагроможденных у са-
мой воды, и Ральф был рад, что первым идет Джек. Если
бы в уши не лез медленный свист отсасывающих отяжелев-
ших волн и шипенье их при возврате, если бы не думать о
стерегущих с обеих сторон глухих пасмурных зарослях,
тогда бы можно, наверное, выбросить из головы зверя и
немного помечтать. Солнце подобралось к зениту, и ост-
ров душила полуденная жара. Ральф передал вперед указа-
ние Джеку, и, как только дошли до фруктов, сделали при-
вал.
Когда они уже сели, Ральф почувствовал, как палит
жара. Поморщившись, он стянул серую рубашку и стал об-
думывать, не пора ли ему наконец решиться ее выстирать.
Жара показалась ему сегодня особенно несносной, редкая
жара даже для этого острова. Было бы хорошо привести
себя в порядок. Сюда бы ножницы и постричься (он отки-
нул волосы со лба), состричь эти грязные патлы, совсем,
сделать прическу ежиком. Хорошо бы вымыться, по-настоя-
щему, поваляться бы в пенной ванне. Он внимательно ощу-
пал языком зубы и пришел к выводу, что и зубная щетка
бы не помешала. Да, еще ведь ногти...
Ральф перевернул руку ладошкой вниз и посмотрел на
свои ногти. Он их сгрыз, оказывается, совсем, хоть не
помнил, когда вернулся к постыдной привычке.
- Так еще палец сосать начнешь...
Он украдкой огляделся. Нет, никто не слышал. Охот-
ники набивали животы легкой едой, стараясь себя уве-
рить, что вкусней бананов и еще других каких-то студе-
нистых, оливково-серых фруктов нет ничего на свете. Ме-
ряя на себя, прежнего, чистенького, Ральф оглядел их
всех. Они были грязны, но не так очевидно и лихо, как
мальчишки, извозившиеся в грязи или плюхнувшиеся дожд-
ливым днем в лужу. Срочно тащить их под душ не чесались
руки, и все же, и все же - слишком длинные лохмы, и в
них колтуны, и позастревали листья и прутики, лица вы-
мыты потом и соком около ртов, но в более укромных мес-
тах будто тронуты тенью; одежки драные, как у него са-
мого, задубели от пота и не надеты ради приличия или
удобства, а напялены кое-как, по привычке; и кожа на
теле шелушится от соли.
Вдруг он понял, что привык ко всему этому, притер-
пелся, и у него екнуло сердце. Он вздохнул и отпихнул
ветку, с которой сорвал плод. Охотники уже углублялись
в лес, забирались за скалы - по неотложной надобности.
Он отвернулся и стал смотреть на море.
Здесь, с другой стороны острова, вид открывался
совсем другой. Дымный миражный морок не мог выстоять
против холода океана, и горизонт взрезал пространство
четкой синей чертой. Ральф спустился к скалам. Тут,
чуть не вровень с водой, можно было следить глазами,
как без конца взбухают и накатывают глубинные волны.
Шириною в целые мили, не какие-то буруны, не складки на
отмелях, они без препятствий катили вдоль острова, как
будто заняты делом и им некогда отвлекаться. Но они ни-
куда не текли, не спешили - это вскидывался и падал сам
океан. Упадет, взметнув брызги, разденет скалы, облеп-
ленные мокрыми прядями водорослей, вздохнет, помедлит,
и снова набросится на оголенные скалы, и запустит нако-
нец над глубью руку прибоя, чтоб совсем близко, чуть не
рядом, взбить щедрой пастью пену.
Ральф следил за раскатами, волна за волной, соло-
вея от далекости отрешенного моря. И вдруг смысл этой
беспредельности вломился в его сознанье. Это же все,
конец. Там, на другой стороне, за кисеей миражей, за
надежным щитом лагуны, еще можно мечтать о спасении; но
здесь, лицом к лицу с тупым безразличием вод, от всего
на мили и мили вдали, ты отрезан, пропал, обречен,
ты...
Саймон заговорил у него чуть не над самым ухом.
Ральф спохватился, что обеими руками обнял скалу, что
он весь изогнулся, что шея у него онемела и разинут
рот.
- Ты еще вернешься, вот увидишь.
Саймон кивал ему из-за скалы чуть повыше. Он сто-
ял, держась за нее обеими руками, на одной коленке, а
другую ногу спустил и почти дотянул до Ральфа.
Ральф вопросительно вглядывался в лицо Саймона,
стараясь прочесть его мысли.
- Очень уж он большой, понимаешь...
Саймон снова закивал:
- Все равно. Ты вернешься, вот увидишь. Ну, просто
я чувствую.
Тело у Ральфа почти расслабилось. Он глянул на мо-
ре, горько улыбнулся Саймону:
- У тебя что - в кармане кораблик?
Саймон ухмыльнулся и покачал головой.
- Тогда откуда ж тебе это известно?
Саймон все молчал, и тогда Ральф сказал только:
- Ты чокнутый.
Саймон отчаянно затряс головой, так что заметалась
густая черная грива.
- Да нет же. Ничего подобного. Просто я чувствую -
ты обязательно вернешься.
Оба примолкли. И вдруг улыбнулись друг другу.
Роджер крикнул из зарослей:
- Эй! Идите сюда! Скорей!
Там была взрыхлена земля и лежали дымящиеся комья.
Джек склонился над ними, как влюбленный.
- Ральф, мясо-то нам все равно нужно, хоть мы охо-
тимся за другим.
- Ну, если по пути, можно и поохотиться.
И снова они двинулись, охотники жались в кучку
из-за зверя, которого опять помянули, Джек рыскал впе-
реди. Шли гораздо медленней, чем ожидал Ральф, но он
был даже рад, что можно плестись просто так, поигрывая
копьем. Вот Джек наткнулся на что-то непредвиденное по
своей части, и вся процессия остановилась. Ральф прис-
лонился к дереву и сразу задумался, замечтался. Собс-
твенно, за охоту отвечал Джек. Правда, надо еще под-
няться на гору - но это успеется.
Давно, когда еще они переехали вместе с папой из
Чатема в Девонпорт, они жили в доме на краю вересковой
пустоши. Из всех домов, где они жили, этот больше всего
запомнился Ральфу, потому что сразу потом его отослали
в школу. Тогда еще с ними была мама, и папа каждый день
возвращался домой. Дикие пони подходили к каменному за-
бору сада, и шел снег. Прямо рядом с домом стоял такой
сарайчик, и на нем можно было лежать и смотреть, как
валят хлопья. И разглядывать мокрые пятнышки вместо
каждой снежинки; и замечать, как, не растаяв, ложится
первая и как все выбеливается кругом. А замерзнешь -
иди домой и гляди в окно, мимо медного блестящего чай-
ника и тарелки с синими человечками...
А в постели дадут тебе сладкие кукурузные хлопья
со сливками. И книги... Они клонятся на полке оттого,
что две или три лежат плашмя поверх остальных, ему лень
их поставить на место. Растрепанные, захватанные. Одна
блестящая, яркая - про Топси и Мопси, но он ее не чи-
тал, потому что она про девчонок; и еще одна про колду-
на, эту читаешь, замирая от ужаса, и двадцать седьмую
страницу пролистываешь, там нарисован жуткий паук; и
еще одна про людей, которые что-то раскапывают, что-то
египетское. "Что надо знать мальчику о поездах", "Что
надо знать мальчику о кораблях". Так и стоят перед гла-
зами; подойти, протянуть руку. Руке запомнились тяжесть
и гладкость тяжело соскальзывавшего на пол тома - "О
мамонтах для мальчиков".
...Все было хорошо; все были добрые и его любили.
Впереди треснули кусты. Мальчики шарахнулись со
свиного лаза с визгом, на четвереньках, под лианы. Дже-
ка оттолкнули, он упал. По свиному лазу, прямо на них
скакало что-то - и хрюкало страшно, и блестело клыками.
Ральф, как ни странно, холодно прикинул расстояние и
прицелился. Кабан был уже всего в пяти ярдах, и тут он
метнул свою дурацкую палку, и она попала прямо в огром-
ное рыло и на секунду там застряла. Кабан взвизгнул и
бросился в заросли. Все снова повысыпали на тропку,
прибежал Джек, заглянул в кусты.
- Сюда...
- Он же нас прикончит!
- Сюда, я говорю!
Кабан продирался по зарослям, уходил. Они нашли
другой лаз, параллельный, и Джек побежал впереди. Раль-
фа распирала гордость, и страх, и предчувствия.
- Я в него попал. Копье даже застряло...
И вдруг прямо перед ними сверкнуло море. Джек ки-
нулся вперед, рыская всполошенным взглядом по голым
скалам.
- Ушел.
- Я в него попал, - снова сказал Ральф. - Копье
даже подержалось.
Ему требовались свидетельские показания.
- Ты же видел, правда?
Морис кивнул:
- Ага. Ты ка-ак ему в морду! У-у-х!
Ральф уже совершенно захлебывался:
- Здорово я его. Копье застряло. Я его ранил.
Он грелся в лучах вновь завоеванной славы. Выясни-
лось, что охота, в конце концов, даже очень приятное
дело.
- Надо же, как я его! Это, наверное, и был зверь!
Но тут подошел Джек:
- Никакой не зверь. Кабан обыкновенный.
- Я в него попал.
- Чего же ты на него не бросился? Я вот хотел...
Ральф почти взвизгнул:
- Это на кабана-то!
Джек вдруг вспыхнул.
- Чего же ты орал - он нас прикончит? И зачем тог-
да копье бросал? Подождать, что ли, не мог?
- На вот, полюбуйся.
И всем показал левую руку. Рука была разодрана; не
очень, правда, но до крови.
- Это он клыками. Я не успел копье воткнуть.
И снова в центре внимания оказался Джек.
- Ты ранен, - сказал Саймон. - Ты высоси кровь.
Как Беренгария.
Джек пососал царапину.
- Я в него попал, - возмутился Ральф. - Я копьем
его, я его ранил.
Он старался вернуть их внимание.
- Он на меня, по тропке. А я как кину... вот
так...
Роберт зарычал. Ральф вступил в игру, и все захо-
хотали. И вот уже все стали пинать Роберта, а тот коми-
чески уклонялся. Потом Джек крикнул:
- В кольцо его!
Вокруг Роберта сомкнулось кольцо. Роберт завизжал,
сначала в притворном ужасе, потом уже от действительной
боли.
- Ой! Кончайте! Больно же!
Он неудачно увернулся и получил тупым концом копья
по спине.
- А ну держи, хватай!
Его схватили за ноги, за руки. Ральф тоже совсем
зашелся, выхватил у Эрика копье, стукнул Роберта.
- Рраз! Та-ак! Коли его!
Роберт забился и взвыл, отчаянно, как безумный.
Джек вцепился ему в волосы и занес над ним нож. Роджер
теснил его сзади, пробивался к Роберту. И - как в пос-
ледний миг танца или охоты - взмыл ритуальный напев:
- Бей свинью! Глотку режь! Бей свинью! Добивай!
Ральф тоже пробивался поближе - заполучить, ухва-
тить, потрогать беззащитного, темного, он не мог совла-
дать с желанием ударить, ранить.
Вот Джек опустил руку. Прокатился ликующий клич, и
хор изобразил визг подыхающей свиньи. А потом все пова-
лились на землю и, задыхаясь, слушали, как перепугано
всхлипывает Роберт. Он утер лицо грязной рукой и попы-
тался вновь обрести собственное достоинство:
- Ох, бедная моя задница!
И сокрушенно потер зад.
Джек перекатился на живот.
- Ничего игра, а?
- Вот именно что игра... - сказал Ральф. - Ему бы-
ло стыдно. - Мне тоже один раз так на регби заехали -
страшное дело.
- Хорошо бы нам барабан, - сказал Морис. - Тогда
бы у нас было все честь по чести.
Ральф глянул на него:
- В каком это смысле - честь по чести?
- Ну не знаю. Нужно, чтоб был костер, и барабан, и
все делать под барабан.
- Нужно, чтоб свинья была, - сказал Роджер, - как
на настоящей охоте.
- Или кто-то чтоб изображал, - сказал Джек. - Надо
кого-то нарядить свиньей и пусть изображает... Ну,
притворяется, что бросается на меня, и всякое такое...
- Нет, уж лучше пускай настоящая, - Роберт все еще
гладил свой зад, - ее же убить надо.
- Можно малыша использовать, - сказал Джек, и все
захохотали.
Ральф сел.
- Ну ладно. Так мы в жизни ничего не выясним.
Один за другим все вставали, одергивая на себе
лохмотья.
Ральф посмотрел на Джека.
- Ну, а теперь на гору.
- Может, к Хрюше вернемся, - сказал Морис, - пока
светло? Близнецы кивнули, как один:
- Ага. Точно. А туда утром пойдем.
Ральф оглянулся и снова увидел море.
- Надо же костер развести.
- У нас Хрюшиных очков нет, - сказал Джек. - Так
что это пустой номер.
- Зато проверим, есть там кто-то на горе или нет.
Нерешительно, боясь показаться трусом, Морис про-
говорил:
- А вдруг там зверь?
Джек помахал копьем.
- Ну и убьем его.
Солнце убавило жар. Джек выбросил копье вперед.
- Так чего же мы тут ждем?
- По-моему, - сказал Ральф, - можно пойти по бере-
гу, до того выжженного куска, и там на гору подняться.
И снова Джек пошел впереди - вдоль тяжких вдохов и
выдохов слепящего моря.
И снова Ральф размечтался, предоставив привычным
ногам справляться с превратностями дороги. Но тут ногам
приходилось уже труднее. Тропка жалась одним боком к
голым камням у самой воды, с другого ее теснил черный
непроницаемый лес, и то и дело она перебивалась камня-
ми, которые они одолевали на четвереньках. Карабкались
по скалам, обмытым прибоем, перескакивали налитые при-
боем ясные заводи. Вот береговую полосу рвом рассекла
лощина. Она казалась бездонной. Они с трепетом загляды-
вали в мрачные недра, где хрипела вода. Потом ее накры-
ло волной, вода вскипела и брызгами, взметнувшимися до
самых зарослей, окатила визжащих, перепуганных мальчи-
ков. Сунулись было обогнуть ее лесом, но их не впустила
его вязь, плотная, как птичье гнездо. В конце концов
стали перепрыгивать лощину по очереди, выжидая, когда
схлынет волна; но все равно кое-кого окатило еще раз.
За лощиной скалы показались непроходимыми, и они поси-
дели немного, выжидая, пока подсохнут лохмотья, и глядя
на зубчатый очерк прокатывающихся мимо валов. Потом
нашли фрукты, обсиженные, как насекомыми, какими-то
пестрыми птичками. Потом Ральф сказал, что надо поторо-
питься. Он влез на дерево, раздвинул ветки и убедился,
что квадратная макушка все еще далеко. Потом прибавили
шагу, и Роберт ужасно расшиб коленку, и пришлось приз-
нать, что на такой дороге спешить невозможно. После
этого пошли уже так, будто берут опасный подъем, но вот
наконец перед ними вырос неприступный утес, нависший
над морем и поросший непролазными зарослями.
Ральф с сомнением глянул на солнце.
- Уже вечер. После чая, это уж точно.
- Что-то я этого утеса не помню, - сказал Джек. Он
заметно увял. - Значит, я пропустил это место.
Ральф кивнул:
- Давай-ка я подумаю.
Ральф теперь уже не стеснялся думать при всех, он
теперь разрабатывал решения, как будто играл в шахматы.
Только не силен он был в шахматах, вот что плохо. Он
подумал про малышей, про Хрюшу. Ему живо представилось,
как Хрюша один, забившись в шалаш, вслушивается в глу-
хую тьму и сонные крики.
- Нельзя малышей с одним Хрюшей оставлять. На всю
ночь.
Все молчали, стояли вокруг, смотрели на него.
- Если назад повернуть, это же несколько часов...
Джек откашлялся и проговорил странным, сдавленным
голосом:
- Ну конечно, как бы с Хрюшенькой чего не случи-
лось, верно же?
Ральф постучал себя по зубам грязным концом копья,
которое он отобрал у Эрика.
- Если пойти наперерез...
Он оглядел лица вокруг.
- Кому-то надо пересечь остров и предупредить Хрю-
шу, что мы не успеваем вернуться до темноты.
Билл ушам своим не поверил:
- В одиночку? Сейчас? Лесом?
- Больше одного человека мы отпустить не можем.
Саймон протолкался к Ральфу, стал рядом:
- Хочешь, я пойду? Мне это ничего, честно.
Ральф не успел даже ответить, а он улыбнулся бег-
лой улыбкой, повернулся и стал карабкаться наверх, в
лес.
И тут только Ральф бешеным взглядом посмотрел на
Джека, увидел его наконец.
- Джек, послушай-ка, ты тогда ведь до самого замка
дошел...
Джек вспыхнул:
- Ну и что?
- Ты же по берегу шел - и тут, под горой.
- Ну да.
- А потом?
- Я свиной лаз нашел. Он далеко очень тянется.
Ральф кивнул в сторону леса.
- Значит, где-то тут этот свиной лаз.
Все вдумчиво закивали.
- Тогда ладно. Пойдем напролом и выйдем на этот
лаз.
Он шагнул было в сторону леса, запнулся.
- Хотя нет, погоди-ка! А куда он ведет?
- На гору, - сказал Джек. - Я же тебе говорил. -
Он хмыкнул: - Что, не хочется на гору?
Ральф вздохнул, ощущая враждебность Джека, пони-
мая, что она оттого, что Джек снова не главный.
- Просто я подумал - скоро стемнеет. Спотыкаться
будем.
- Но мы насчет зверя хотели проверить...
- Света мало.
- Ничего, я-то готов, - выпалил Джек. - Я пожа-
луйста. Ну, а ты? Может, сначала вернешься, доложишься
Хрюше?
Тут покраснел уже Ральф и сказал - безнадежно,
вспомнив уроки Хрюши:
- И за что только ты меня ненавидишь?
Вокруг потупились, будто услышали что-то неприлич-
ное. Пауза нагнеталась.
Ральф, все еще красный, обиженный, отвел глаза
первый.
- Ладно, пошли.
И взял и пошел впереди, врубаясь в заросли. Джек,
смущенный и злой, замыкал шествие.
Свиной лаз был как темный туннель, потому что
солнце уже скатывалось к краю неба, а в лесу и всег-
да-то прятались тени. Тропа была широкая, убитая, они
бежали по ней рысцой. И вот прорвалась лиственная кров-
ля, они замерли, задыхаясь, и увидели мигающие над го-
рой первые звезды.
- Ну вот.
Все недоуменно переглядывались. Ральф наконец ре-
шился:
- Пошли прямо к площадке, а на гору завтра успеем.
Вокруг уже поддакивали, но тут у него за плечом
вырос Джек:
- Ну конечно, раз ты боишься...
Ральф посмотрел ему в лицо:
- Кто первый пошел к бастиону?
- Так то днем. И я тоже пошел.
- Ладно. Кто за то, чтоб сейчас на гору лезть?
Ответом было молчанье.
- Эрикисэм? Вы как?
- Надо пойти, Хрюше сказать...
- Ага, сказать Хрюше, что мы...
- Ведь же Саймон уже пошел!
- Нет, надо сказать Хрюше, а то вдруг...
- А ты, Роберт? Билл - ты как?
Эти тоже хотели идти прямо к площадке. Да нет, не
боялись они, просто устали.
Снова Ральф повернулся к Джеку:
- Ну, видишь?
- Я лично иду на гору.
Джек кинул это злобно, как выругался. И уставился
на Ральфа, тощий, длинный, а копье держал так, будто
хочет ударить.
- Я иду на гору, зверя искать. Сейчас же.
И - добивая - с издевкой, небрежно:
- Пошли?
При этом слове все разом забыли, как им только что
хотелось поскорей на ночлег, и примерялись уже к новой
схватке двух сил в потемках. Слово было произнесено так
лихо, едко, так обескураживало, что его не требовалось
повторять. Оно выбило у Ральфа почву из-под ног, когда
он совсем расслабился в мыслях о шалаше, о теплых, лас-
ковых водах лагуны.
- Я не против.
Он с удивлением услышал собственный голос - спо-
койный, небрежный, так что вся ядовитость Джека своди-
лась на нет.
- Ну, раз ты не против...
- Совершенно.
Джек сделал первый шаг.
- Тогда...
Бок о бок, под молчаливыми взглядами, двое начали
подниматься в гору.
Ральф почти сразу остановился.
- Какая глупость. Зачем идти вдвоем? Если мы най-
дем его, двоих-то мало.
Тут же остальных отшвырнуло от них, как волной. И
вдруг одинокая фигура двинулась против течения.
- Роджер?
- Ага.
- Ну, значит, нас трое.
И снова они стали взбираться по склону. Тьма нак-
рывала их, как волной. Джек шел молча, вдруг он начал
кашлять и задыхаться; ветер заставил их отплевываться.
Глаза Ральфу заволокло слезами.
- Зола. Мы на сожженное место зашли.
Шагами и ветром взметало пепел. Снова они остано-
вились, и Ральф, закашлявшись, успел окончательно сооб-
разить, какую они сморозили глупость. Если зверя там
нет - а его наверное нет, - тогда еще ладно, пусть. Ну,
а вдруг он там, подстерегает их наверху - что толку
тогда от них от троих, скованных тьмой, вооруженных
палками?
- Дураки мы все-таки!
Из тьмы донеслось в ответ:
- Дрейфишь?
Ральфа трясло от обиды. Все, все из-за этого Дже-
ка.
- Еще бы. Но мы все равно дураки.
- Если тебе не хочется, - сказал саркастический
голос, - я и сам могу пойти.
Ральф уловил насмешку. Он ненавидел Джека. Зола
щипала ему глаза, он боялся, устал. Его взорвало:
- Пожалуйста! Иди! Мы тут подождем.
И - молчанье.
- Что ж ты не идешь? Испугался?
Пятно во тьме, пятно, которое было Джек, отодвину-
лось и начало таять.
- Ладно. Пока.
И пропало пятно. И вместо него всплыло другое. Ральф наткнулся коленкой на что-то твердое, качнул
колкий на ощупь обгорелый ствол. Шершавым обугленным
краешком бывшей коры его мазнуло по ноге, и он понял,
что это на ствол сел Роджер. Он пощупал дерево и, ко-
лыхнув его на невидимом пепле, сел тоже. Роджер, вообще
необщительный, и тут не стал разговаривать. Не стал
распространяться о звере или объяснять Ральфу, что по-
несло и его в эту нелепую экспедицию. Сидел себе и по-
качивал ствол. Ральф различил частое-частое, бесящее
постукиванье и догадался, что Роджер стучит по чему-то
деревянным копьем.
Так и сидели: стучащий, раскачивающийся, непрони-
цаемый Роджер и кипящий Ральф; а небо вокруг набрякло
звездами, и только черным продавом в их блеске зияла
гора.
Высоко наверху заскользили звуки, кто-то размашис-
то, отчаянно прыгал по камням и золе. Вот Джек добрался
до них, и он прохрипел таким дрожащим голосом, что они
еле его узнали:
- Там кто-то есть. Я видел.
Он споткнулся о ствол, ствол ужасно качнулся.
Минуту Джек лежал тихо, потом пробормотал:
- Осторожно. Может, он пошел вдогонку.
На них посыпался пепел. Джек сел.
- Там, наверху, я видел - что-то вздувается.
- Тебе просто почудилось, - стуча зубами, выгово-
рил Ральф. - Что же может вздуваться? Таких не бывает
существ.
Роджер сказал - и они даже вздрогнули, они совсем
про него забыли:
- Лягушка.
Джек хихикнул и вздрогнул:
- Да уж, лягушечка. И хлопает как-то. А потом
вздувается.
Ральф даже сам удивился - не столько своему голо-
су, голос был ровный, сколько смелости предложенья:
- Пошли - посмотрим?
Впервые с тех пор, как он познакомился с Джеком,
Ральф почувствовал, что Джек растерялся.
- Прямо сейчас?
И голос Ральфа сам ответил:
- Да, а что?
Он встал со ствола и пошел по звенящей золе в тем-
ноту, и остальные - за ним.
Теперь, когда его голос умолк, стал слышен внут-
ренний голос рассудка и еще другие голоса. Хрюша гово-
рил, что он как дитя малое. Другой голос призывал его
не валять дурака; а тьма и безумие этой затеи делали
ночь немыслимой, как зубоврачебное кресло.
Когда достигли последнего подъема, Джек с Роджером
подошли ближе, превратясь из чернильных клякс в разли-
чимые фигуры. Не сговариваясь, все трое остановились и
припали к земле. За ними, на горизонте, светлела полоса
неба, на которой вот-вот могла проступить луна. Ветер
взвыл в лесу и прибил к ним лохмотья.
Ральф шевельнулся:
- Пошли.
Двинулись вперед, Роджер чуть-чуть отстал. Джек с
Ральфом вместе повернули за плечо горы. Снизу сверкнули
плоские воды лагуны, и длинным бледным пятном за нею
был риф. Их нагнал Роджер.
Джек заговорил шепотом:
- Дальше - ползком. Может, он спит...
Роджер и Ральф поползли, а Джек, несмотря на все
свои храбрые слова, на сей раз отставал. Вышли на плос-
кий верх, где под коленками и ладонями были твердые
камни.
Что-то вздувается...
Ральф попал рукой в холодный, нежный пепел и чуть
не вскрикнул. Рука дернулась от неожиданного соприкос-
новенья. На миг мелькнули перед глазами зеленые искорки
дурноты и тотчас растаяли во тьме. Роджер лежал рядом,
и губы Джека шептали в ухо Ральфу:
- Вон там, где раньше щель была. Бугор - видишь?
Пепел угасшего костра посыпался Ральфу в лицо. Он
не видел щели, вообще ничего не видел, потому что опять
всплыли зеленые искорки и разрастались, и вершина горы
вдруг поползла вбок и накренилась.
Опять, уже не так близко, он услышал голос Джека:
- Испугался?
Нет, он не то что испугался, у него отнялись руки
и ноги; он висел на вершине рушащейся, оползающей горы.
Джек отодвигался от него все дальше, Роджер наткнулся
на него и, пошарив, сопя, прополз мимо. Он слышал - они
шептались.
- Видишь?
- Это же...
Перед ними всего в трех-четырех ярдах был взгорок
там, где прежде взгорка не было. Ральф услышал какой-то
тихий стук - кажется, это у него у самого стучали зубы.
Он взял себя в руки, весь свой ужас обратил в ненависть
и встал. И сделал два натужных шага вперед.
Позади них лунный серп уже отделился от горизонта.
Впереди кто-то, вроде огромной обезьяны, спал сидя,
уткнув в колени голову. Потом ветер взвыл в лесу, вско-
лыхнул тьму, и существо подняло голову и обратило к ним
бывшее лицо.
Ноги сами понесли Ральфа по пеплу, сзади он услы-
шал топот, крик и сломя голову, не разбирая дороги бро-
сился вниз, в темноту; на вершине остались только три
брошенные палки и то, что сидело и кланялось.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Повелитель Мух
Phiêu lưuПовели́тель мух» - дебютный аллегорический роман с элементами антиутопии английского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе, Уильяма Голдинга, вышедший в 1954 году. В СССР на русском языке роман был впервые опубликован в 1969 году в пят...
