Дерёшься как девчонка

2. Адидас

Я просыпаюсь в холодном поту.

Каждую грёбанную ночь.

Я принимаю сидячее положение на кровати. Вытягиваю позвоночник. Пытаюсь вернуть дыханию привычный ритм. Ладонь скользит по блестящему от пота лбу, после чего вытирается о майку. Чёрт. Она тоже мокрая.

Когда морок кошмарного сна окончательно рассеивается, я свешиваю ноги с кровати. Тихо, чтобы не разбудить Маратика, я ныряю голыми ступнями в тапочки и направляюсь в ванную. Осунувшееся усатое лицо уставилось на меня из зеркала. Какое-то время я рассматриваю этого уставшего от жизни урода.

Хочется орать.

Что.

Вы.

Блять.

Со мной.

Сделали?!

Ладони складываются в лодочку и набирают ледяную воду. Я агрессивно растираю кожу, словно пытаюсь смыть с тебя это лицо.

Рука зачёсывает русые волосы назад. Они тут же намокают и больше не падают на лицо.

Иду на кухню. Взгляд падает на мерцающие в темноте зелёные цифры «3:15». Блять, наступит ли день, когда я банально высплюсь?

Не включая свет, я поворачиваю ручку форточки. Стараюсь не шуметь. Свежий ночной воздух приятно холодит кожу.

Наощупь я нахожу пачку сигарет на подоконнике. Зубы сжимают горькую сигарету. Пальцы всё ещё подрагивают, но я упрямо подношу зажигалку к табачному кончику. Делаю первую затяжку.

Вдох. Выдох.

Сранная медитация.

Вряд ли я ещё усну. Да и после вновь и вновь пережитого во сне как-то и не хочется. А с утра пойду в спортзал. Всё-таки спорт – лучшее лекарство от тяжёлых мыслей.

Я скудно позавтракал и побрёл в спортзал. Там всегда кто-то, да есть. Можно будет отвлечься и бесполезным разговором, и тяганием штанги.

Моросящий дождь заебал. Он когда-нибудь закончится или нет?

Последний раз затянувшись, я бросил тлеющий бычок в сторону и открыл дверь. Радиоприёмник кряхтел утренними новостями.

– Здорова, Адидас, – первым поздоровался Турбо. Я всегда удивлялся его нескончаемой энергии. Воскресенье, девять утра, а он уже тут как тут – пресс качает. Как же Валерка жопу рвёт, лишь бы в лидеры выбиться.