И вновь твои глаза

3.Лестничная клетка залитая лунным светом.

Ноябрьский первый снег поистине прекрасен. Мягкие снежинки медленно падают и покрывают землю белым одеялом, создавая сказочную атмосферу. Я поднимаю голову и высовываю кончик языка, чтобы поймать снежинку. В детстве они были со вкусом ванильного мороженого, а сейчас — просто вода. Рита поворачивается ко мне и восхищается этим видом.
— Что ты делаешь, Мещярикова? В детстве увязала? — усмехается блондинка и в это же мгновение с громким визгом хватается за меня, подскользнувшись на замерзшей луже.
— Матвеева, черт возьми, ты ещё живая мне нужна! — крепко хватаю блондинку за локоть и вздрагиваю от внезапного холода. — Далеко до твоей вписки ещё?
Подруга закатывает глаза и начинает озираться по сторонам в поисках таблички с адресом.
— Минуты две, от силы, — отвечает блондинка, и, встряхнув волосами, быстро двигается вперёд. Пройдя довольно шумный перекрёсток, заполненный людьми и машинами, Матвеева заворачивает в тёмный двор какого-то девятиэтажного дома и уверенно направляется к одному из подъездов. Двор освещают лишь два тусклых фонаря, в далёке лают собаки, а небо, затянули тучи, добавляя моменту ещё большей жуткости. Внутри возникает необъяснимое беспокойство, и я чувствую себя не в своей тарелке, начиная нервно крутить головой из стороны в сторону. Прижимаюсь ближе к старшей и молюсь всем богам мира, чтобы на нас не напали местные гопники. Рита, кажется, не замечает моего страха и спокойно направляется к подъезду девятиэтажки. По дороге Матвеева достаёт телефон из кармана и начинает рыскать в переписке в поисках номера квартиры. Когда мы останавливаемся у большой коричневой двери, подруга вводит номер квартиры без дополнительных раздумий. Домофон издаёт неприятный звук, и я морщусь в надежде, что это скоро прекратится, и мы окажемся в теплом, освещённом подъезде. Домофон с громким пи-п прекращает свою работу, и мы с Ритой переглядываемся. Матвеева ещё раз набирает номер квартиры, но и в этот раз мы остаёмся без ответа. Я шмыгаю носом, обнимаю себя за плечи, нервно оглядываюсь. Перспектива остаться на улице в непонятном дворе меня не особо привлекает, и я бросаю взгляд на хмурую подругу, которая находится в недоумении и что-то печатает в телефоне.
— Рита, долго ещё? Не май месяц! — не успела я договорить, как дверь подъезда начала открываться, и я с визгом отпрыгнула в сторону. Женщина лет сорока с маленькой собачкой породы шпиц изумлённо посмотрела на нас с Матвеевой, а я мило улыбнувшись, схватила подругу за руку и проскользнула в подъезд.
— Тепло, — блаженно произнёс подруга, а я лишь ухмыляюсь и захожу в открывшиеся двери лифта. Блондинка сразу подошла к зеркалу в конце лифта и аккуратно поправила накрученные кудри. Я же опираюсь на стену и закрываю глаза, чувство тревожности не покидает меня, но я стараюсь выкинуть эти мысли из головы. Всё будет хорошо, я просто нервничаю. Створки лифта открываются, и мы выходим на лестничную клетку. Стены покрыты облезлой светло-зелёной краской, тускло горит лампа, на большом деревянном ящике скопился слой пыли, в углах навалилась куча мусора. В другой день я бы подумала, что в этом есть особая эстетика, но сейчас тьма в подъезде вызывает у меня лишь страх, и я обнимаю себя за плечи, идя за подругой, которая уверенно подходит к одной из дверей. Звонить не нужно, дверь оказывается открытой, и мы вместе с Ритой заходим в квартиру. В прихожей гора неряшливо разбросанной одежды и обуви, которую мы с Матвеевой ставим куда-то в сторону, а куртки вешаем в шкаф. Тишина и полутьма в квартире пугают меня. Мы с подругой идём в зал, единственным источником света является маленький диско-шар и настольная лампа. Две девушки сидят на подоконнике с немигающими глазами и полуулыбкой на лицах смотрят куда-то сквозь стены. Парочка самозабвенно целуется на кухне под лунным светом, а остальные ребята собрались у большого дивана.
— Вы почему трубку...— договорить блондинка не успела, двоя парней закрывавшие нам полный обзор на центр  обернулись и слегка отошли в сторону, открывая нашим взглядам жуткую картину. Подруга зажимает рот рукой, и я слышу сдавленный вскрик, а у меня, наверное, глаза чуть не выкатить из орбит. На диване, откинув голову назад, лежит парень с кудрявыми темно-каштановыми волосами, болезненно-белой кожей, а перед ним на столике лежит телефон, на котором видны следы белого порошка, рядом - зип-пакет.
— Вы чего, черт возьми! — сразу кидаюсь к дивану и пытаюсь нащупать пульс, так как нам учили на уроках ОБЖ. Есть. Пульс есть, правда очень слабый, но хоть какой-то. Руки слегка дрожат, и я обвожу комнату взглядом. Нажравшиеся алкоголем или чем-то похуже, подростки вряд ли могут помочь парню, и я начинаю быстро соображать. Для начала нужно успокоиться. Делаю два глубоких вдоха и выдоха, зажмурив глаза, начинаю быстро вспоминать, как однажды он меня учил. Сначала кладу парня всем телом на диван и переворачиваю его голову вправо. Кожа парнишки липка и бледная, тело время от времени бьется в слабых конвульсиях, а дыхание доносится редкими обрывками. Начинаю быстро стягивать с него худи и поворачиваю голову к блондинке, которая все еще, как в трансе, смотрит на меня.
- Рит, воды и спирта, - голос кажется мне чужим. Поворачиваюсь к кудрявому и продолжаю стягивать с него худи и футболку. Все происходит, как во сне. Бью парня по лицу, Рита прибегает с нашатырным спиртом и какой-то тряпкой, которую я подношу к носу парня. Парни вокруг нас гогочут, а один самый трезвый, как я поняла, друг этого парня с передозом, пытается помочь нам. Смахиваю поступление к глазам слезы и прошу лысого парня взять кружку с водой и лить ее на лицо шатена, пока я бью парня по щекам.
— Ты! — наконец доносится голос кудрявого, и я вымученно выдыхаю. — Ангел... — слабо улыбается шатен, хватая меня за запястье, и я сразу же поворачиваюсь к лысому, который помогал нам в спасении этого неудачного наркомана.
— Нужно его в туалет, сейчас будет рвота, — мой голос дрожит, и парень кивает, начинает поднимать друга, к чему присоединяемся и мы с Ритой. Беру шатена под правое плечо, а лысый парень под левое, и мы медленно движемся к ванной комнате. Перед глазами все расплывается из-за слез, а коленки слегка дрожат. Опускаемся на пол в небольшой ванной, и я бережно собираю волосы парня в руку, когда его начинает рвать. Вид не из приятных, и я зажмуриваю глаза, благодарю всех богов за то, что парень не сдох у меня на руках, и по щекам начинают течь непрошеные слезы.