Просто позови

6. На всегда

Так и шло время. Я осталась жить у бабушки, пошла учиться в медицинский, а уличные группировки распались. Мы с Валерой начали встречаться, спустя пару дней, после первой ночёвки. Бабушка обожала его– Турбо починил нам пол мебели в квартире, часто оставался у нас и помогал, если я чего-то не могла сделать. Отец сначала был против. Не видел он возле меня уличного хулигана с разбитым лицом. Но тут помог Вова Адидас. Он рекламировал Валеру Коле, рассказывая о всех его заслугах и качествах, да так красочно, что еще немного, и Коля сам бы в него влюбился. Ну, а там дело не хитрое. Брат рассказал отцу, отец вызвал Валеру на мужской разговор и под рюмочку выведал, чем дышит и как ко мне относиться. Тогда то они руки и пожали.
На мое восемнадцатилетие Валера сделал мне предложения. Условия бабушки были, что свадьба не раньше двадцати, а в невестах ходить, мол, и всю жизнь можно. Он и спорить тогда не стал. Улыбку до ушей натянул, по комнате меня закружил.

С ним я была как за стеной. При чем во всех смыслах- его габариты теперь вполне подходили под такое описание, да и защитой он мне был во всем. Были, конечно, как у всех ссоры, от незначительных до обид на несколько дней, но всегда мирились. Невозможно было на него обижаться, когда он даже в ссоре гулять зовет. Когда даже в обиде помогает пакеты донести. И в любой момент готов "намекнуть" приставшим гопникам, что не одна я по Казани хожу.

В 91 году, когда мне стукнуло двадцать, мы сыграли свадьбу. Отмечали сначала в тесном семейном кругу. А через день собрались и его пацаны, те кто жив и на свободе остались, и мои подруги с университета. Подружкой невесты Айгуль подрабатывала, несколько месяцев на эту роль набивалась, а я не говорила, что о других вариантах и не задумывалась. В дружках же Зима бегал. Мы с Валерой это даже не обсуждали, для обоих этот картавый придурок был семьёй. Ещё в школе мы курить втроем бегали, он же меня в качалку к полуживому Турбо приволок, когда того арматурой по затылку погладили, а сам Вахид ко мне как к сестре родной относился. Валера даже ревновал когда-то.

Сейчас мне двадцать два. Мы с Валерой стрим в квартире его родителей, окружённые толпой людей. Посреди большого, на трёх обычных табуретках, стоит гроб, обтянутый синей тканью. Его крышка стояла недалеко от входной двери. Вокруг все рыдают. Я крепко держу мужа за руку. Он сжимает её крепче, вытирая свободной рукой слезы, невольно катящиеся по его щекам.