Та самая кофейня

Не хочу стать удобрением и дешёвая непотребщина у подруги

Страху нет предела. Как же больно. Колит в груди. Она не дома. Она не в безопасностиб она никогда в ней не была, а сейчас это просто необходимо нет никакого по-настоящему доверенного лица. Почему всё именно так и именно сейчас?

У девушки начались рвотные позывы – её естественная реакция на неожиданные или отвратные вещи. Нет. Сейчас всё очень плохо. Плохо было и до этого, а сейчас всё просто ужасно. Что обычно происходит с девушками среднего возраста в фактической продаже каким-то картёжниках нарколыгам? Уверен – чаем там поить не будут. Впринципе, можно сразу выбирать во что нужно одеться, чтобы в глубокой лесной яме, пока тебя будут закапывать, выглядеть хоть как-то привлекательнее. В возрасте Нацуки далеко не каждый хочет стать натуральным удобрением. Это конец. Ну или он скоро придёт.

Каждый час проведённый на парах был ужасен. Руки замирали и леденели от страха. Розовая пыталась держаться как можно ближе к своим сокурсникам, думая "Если я буду с кем-то – может быть сегодня ничего не случится". Но все здравые или нерасплывчатые мысли, в испуганном сознании девушки, говорили ей уходить, бежать как можно дальше отсюда. Послушала ли она их? Ну так же неинтересно. Нужно было остаться там, дождаться автобуса и только потом можно выдохнуть. "Публичное убийство – не слишком простое развлечение" – но так ли это?

По небольшому плану "побега" от всего сущего сегодняшнего было: держаться рядом с кем-то, сесть на автобус, доехать до кофейни, уйти вместе с менеджером.

Часы шли медленно. Это было ужасно. Потом девушка начала понимать, что лучше бы её зарезали или просто убили, что ПОСТОЯННО слышать этот тупой смех и непонятные крики из толпы. Она обычно просто сидела в классе, но теперь, когда в классе пусто – это не повод расслабиться, а повод бежать. Спасибо большое Дугласу за его никому не упёршуюся жизнь! Может быть сегодня он сдохнет и они никогда не увидятся больше. Или она... А что если она? Она эе этого не заслуживает. Она ничего не делала! Это нечестно!

Вот наконец-то свобода. Это не свобода выбора, местожительства или решения. Это свобода предназначена для побега, но от кого именно Нацуки ещё не знала. В его голове иногда проскакивало типо: "Твою мать, меня могу поймать, изнасиловать, вывести в лес и закопать" или "Я сегодня точно не вернусь ни домой, ни в колледж". Это всё мешало. Мешало ногам двигаться, а рукам доставать деньги из кошелька. Только в этой большой куче людей, забитых в автобус она почувствовала некое облегчение как: "Ну хотя бы не я одна сдохну". Непонятно как ехали – быстро или медленно. Теперь шум людей, машин, улицы – всё было символом "до этого было намного лучше". Мы часто не ценим того что имеем.