Lux in tenebris

XXXV

  Я застала Генри, сидящим на диване в гостиной...со стаканом в руке?

"Что-то новенькое", - подумала я.

  В то же время я насторожилась. Такое поведение было совершенно нетипичным для моего правильного во всех смыслах дяди.

  Я скептически выгнула бровь, подходя к дяде. Он смотрел в одну точку, словно не замечал моего присутствия. Похоже, он провёл здесь всю ночь.

- Генри, ты ведь сам говорил, что пить в первой половине дня - моветон. А пить в одиночку - признак алкоголизма, - сказала я.

  Генри по-прежнему сидел, глядя перед собой. Он словно не замечал моего присутствия. Я села на диван рядом с ним. Забрав стакан из руки Генри, я поставила его на столик. Генри спокойно отдал мне стакан, словно он находился под Империо.

- А теперь выкладывай, что случилось, - мягко потребовала я.

  Генри взглянул на меня затуманенными от огневиски глазами. Он выглядел опечаленным.

- Я...идиот..., - сказал он и снова потянулся за стаканом.

  Я остановила его, взяв за руку.

- Позволь узнать, почему ты называешь себя идиотом? - спросила я.

- Я всё испортил. Я просто идиот, - повторил Генри.

  Похоже, я начинала догадываться, в чём кроется причина более чем странного поведения моего дяди.

- Полагаю, имя твоей печали Дейзи? - предположила я.

  Генри невесело усмехнулся, глядя на меня.

- Ты как всегда проницательна, - сказал он.

- Выкладывай, что у вас произошло, - сказала я. - Ей не понравились цветы?

- Как раз наоборот. Она искренне обрадовалась букету. Мы ужинали, обсуждали дальнейшие действия по суду. Она не сводила с меня глаз весь вечер. А после призналась в симпатии... - начал говорить Генри.

- Так это же замечательно! - сказала я.

- Да. Но я возьми, да и скажи ей, что не стоит смешивать личное и работу, что она слишком молода для меня, что у нас ничего не выйдет. Она, конечно, обиделась. Наверняка теперь она захочет, чтобы её дело вёл кто-то другой. Она вообще не захочет меня видеть, - сказал Генри.

  Я вздохнула. Ох уж этот Генри со своими предрассудками! И я знала Дейзи. Она была вспыльчива, и если её сильно обидеть, то навряд ли она станет когда-либо разговаривать с этим человеком. Но я надеялась, что не всё ещё потеряно. Ведь выход есть всегда.