потерявшись, среди миллионов фонариков

глава шестая

-От тебя остается в
памяти только хорошее.
чистое, как приходы,
Белое, как твои простыни,
Как молоко,
Как твоя кожа
и запах лимонных маффинов.
Как та фотография,
где ты смеешься,
Уткнувшись в мое плечо,
И это смех обреченного,
Который вот-вот разрушится.
Ведь ты отдаешь
все самое лучшее, Ведь ты оставляешь
мне самое лучшее.
Не прося взамен ничего.

Элли на маковом попе
"Под шерстяным одеялом'

Дыхание успокаивалось, приходило в норму, голова больше не кружилась, где то в горле стоял ком, ком счастья, в животе порхали бабочки, от этого тошнило. Перед глазами все расплывалось, были видны лишь нечёткие очертание людей, сидящих в кругу. В ушах раздавался звон и чье то тихое пение, заставляющее сердце биться в учащенное темпе.

Гвенетт потерла красные глаза, которых слепило солнце, оно освещало не только ее, но и весь домик на дереве и подростков, казалось,что они - есть это солнце, они излучали из себя огромную любовь и надежду, они могли сидеть с холодным лицом, но их глаза все равно сверкали и передавали счастье.

- Гвенетт - позвал девушку Сынмин, он смотрел на нее изучающим взглядом, не пропуская ни одну ее эмоцию. - Неужели, ты правда умрёшь после этого лета?

Все присутствующие повернули голову снячала на Сынмина, а потом на Фрайн. Бан Чан нахмурился и потер виски, Феликс плотно сжал губы и опустил глаза в пол, Джисон плотнее прижался к Минхо. Никому не нравилось говорить о смерти, ведь в этом слове было больше смерти, чем в ее самой. В домике впервые повисло молчание, было слишно лишь прерывистое тиканье старых часов с кукушкой, висящих на дверью и дыхание Чанбина

А Сынмин все так же смотрел на Гви, он ждал ее ответа, каков бы он не был, он прекрасно его знал

- Да, мне осталось три месяца, - после этого молчание продолжилось, никто не знал,что сказать, все смотрели на Сынмина, ведь это он задал вопрос

- Скажи, ты любишь жить? - очередной вопрос и все опять в шоке

- Да, люблю, - добавила Гвенетт, - теперь люблю

И никто не знал с какой целью Сынмин рассматривал Фрайн, что хотел о ней узнать, все могли ломать себе голову над этим вопросом сколько угодно, но Сынмин никогда не скажет ответ на него.