Догоняя Призрака

Часть 1

1 декабря 2016 года  Сны. Необъяснимые проекции нашего сознания. Они открывают перед человеком удивительные миры с неограниченными возможностями, где исполняются мечты и заветные желания. Кроме, разумеется, кошмаров. Когда кажется, что комната наполняется абсолютно другой, иной темнотой, сердце бешено колотится о ребра, а сбивчивое дыхание заглушает пульсирующую в висках кровь. Отчетливое чувство тревоги не дает уснуть вновь, даже когда трезвый рассудок дает понять, что все произошло не наяву. А точно ли? У каждого свое понимание кошмара. Фобии и страхи индивидуальны, но никто не станет отрицать, что самый страшный сон — вещий.  Антон понял это, еще будучи ребенком. Первый вещий сон приснился ему в восемь лет. Его содержание было очень сумбурным, выбивающим из колеи и пугающим, заставившим мальчика с криком проснуться. Он сбивчиво рассказывал прибежавшим на крики родителям о старом мужчине с седой бородой, в бежевом пальто и черных начищенных ботинках. Тогда ни он, ни родители не поняли связи, но под вечер следующего дня супруг соседки по лестничной клетке скончался от сердечного приступа, так и не добравшись до квартиры. Мужчине оставалось пройти всего один пролет, но судьба оказалась непреклонна, а родители Антона с ужасом узнали в мужчине человека, которого описывал их сын накануне.  Сны не были вещими постоянно. С годами Антон научился отличать их от прочих, но оттого, что они являлись спустя разные промежутки времени, он испытывал страх каждый раз, как начинало клонить в сон.  «Или уснуть, но на этот раз навсегда», — размышлял время от времени парень.  И вот, спустя полтора года после последнего сна, повлекшего за собой очень много болезненных последствий, Антон проснулся от леденящего кровь ужаса и горького осознания неизбежного. Подорвавшись на месте, он испугал спящего под боком кота, и, все еще наполовину пребывая во сне, рассеянно погладил его по спине в надежде успокоить. Внимательный кошачий взгляд был уставлен на хозяина в упор несколько мгновений, словно животное понимало, что происходит. Протяжно зевнув, ласковое животное перебралось ближе к изголовью кровати и устроилось на одной из подушек. С полминуты мужчина смотрел в потолок, приложив ладонь ко лбу, но потом все же сел в постели. Серебряный свет полной луны проникал сквозь неплотно закрытые шторы, освещая пол и угол кровати. Подозрительно тихо. Встав с постели, Антон подошел к компьютерному столу, не включая света, и на ощупь нашел в выдвижном ящике дневник в мягкой кожаной обложке и обыкновенный карандаш. Открыв первую попавшуюся страницу, он вывел заточенным грифелем одно единственное слово, после чего захлопнул дневник и снова рухнул на постель, забываясь крепким сном.  ***
    Ночь у Арсения выдалась просто сумасшедшей. Когда на улице еще было темно, а электронные часы на тумбочке показывали «2:41», дверь в его комнату распахнулась, и хриплый ото сна голос лучшего друга заставил Попова подорваться с постели в ту же секунду:  — Арс! — мужчина, стараясь попасть ногой в штанину и прыгая на одной ноге, схватился за дверной косяк, избежав падения, и поднял взгляд на мгновенно севшего в кровати брюнета. — Из отдела звонили. У нас новая жертва, выезжаем.  Распахнувший глаза Арсений все еще спал, но тело, привыкшее к незапланированным подъемам среди ночи, уже направлялось к шкафу на автопилоте. В голове не было ни единой мысли, даже не закрадывалась соблазнительная альтернатива лечь под одеяло и в кой-то веки выспаться. Застегнув пряжку ремня, мужчина на ощупь взял с полки первую попавшуюся футболку, надел на себя, после чего закрыл зеркальную дверцу шкафа, бездумно глядя на свое отражение.  — Ты там живой? — донеслось из коридора. Судя по топоту ног из комнаты в комнату, его друг что-то искал.  — Да, — тихо, как будто самому себе, ответил Арсений, проводя ладонью по небритому осунувшемуся лицу.  «Ясно», — мысленно прокомментировал свой внешний вид Попов и вышел в коридор.  Споткнувшись в темноте прихожей о разбросанную обувь и чудом не переломав ноги, Арсений добрался до выключателя. Спустя мгновение мягкий свет лампочек озарил пространство, а глаза отозвались режущей, но терпимой болью.  — Серый, ну ты чего там? — обуваясь, спросил Арсений. Мужчина показался в то же мгновение: он собирал волосы в хвост, держа в зубах резинку. — Ты ключи от машины взял?  — Да чтоб тебя... — пробурчал себе под нос Сережа, уходя в свою спальню.  Наконец собравшись, мужчины вышли на лестничную клетку, и, пока Арсений запирал входную дверь, Сережа вызвал лифт. Открывшиеся створки кабины впустили их внутрь, и мужчины облокотились о стену, слушая гул лифтовой кабины.  — Сколько часов спал? — поинтересовался Сережа.  Арсений прекрасно понял, что разговор тот завел скорее для того, чтобы не уснуть на ходу, и счел это хорошей идеей, поэтому ответил.  — Два часа. Плюс-минус еще минут пятнадцать. А ты?  — Три. Ну вот на кой черт преступать закон посреди ночи? Специально, чтобы мы не высыпались? Дать бы им по роже за такие вещи, конечно! — в сердцах высказался Сережа и вышел из лифта.  Попов, клюя носом, плелся следом до самой машины. Споткнувшись по пути о поребрик, мужчина тихо выругался и плотнее закутался в пальто. В салон машины он забрался уже хмурым и раздраженным.  Полгода назад жизнь Арсения превратилась в сущий кошмар, и что еще хуже — все происходящее напоминало бесконечный день сурка. Неизвестный убийца, оставляющий на телах своих жертв лишь характерную метку, и ничего более, с новыми жертвами не затягивал. Это знатно трепало нервы не только занятым его делом оперуполномоченным, но и всему городу в целом. За все время расследования Арсению не удалось приблизиться к разгадке жутких преступлений ни на шаг, а гнетущие сны в счастливые минуты отдыха мертвым грузом висели на душе.  Сейчас, отрешенно глядя на мелькающие за окном виды спящего города, уставший от жизни мужчина думал, что ему делать теперь. Когда дело только передали в отдел, проверялись разнообразные версии, наперебой предлагаемые сослуживцами, но сейчас — ничего. От безысходности начинало казаться, что появись на горизонте любой, даже самый неправдоподобный вариант решения проблемы — мужчина бы вцепился в него, как в спасательный круг.  Красно-синие вспышки, попеременно озарявшие пространство вокруг, отвлекли Арсения от безрадостных мыслей. Сережа, припарковавшись у обочины, вынул ключи из замка зажигания.  — Достань удостоверение из бардачка, — он широко зевнул. Выполнив просьбу друга, брюнет вышел из машины и, нащупав в кармане пальто собственную ксиву, несильно сжал ее в ладони, чувствуя прохладу кожаной обложки. Оба мужчины обогнули карету скорой помощи, отмечая, что уже отсюда вид на место преступления открывался весьма живописный. Мертвое тело, подвешенное за ноги, легонько раскачивалось на фонарном столбе, а падающий сверху желтый свет придавал картине еще большую зловещесть. Частые вспышки фотоаппарата эксперта-криминалиста озаряли изуродованный труп лишь на доли секунды, но и этого хватало, чтобы у неподготовленного человека сработал рвотный рефлекс.  — Зверство, — заключил Арсений.  — Ты подойди ближе, убедись, что по нашей части. Я пока с кинологами поговорю, может, нашли чего, — спешно слился Сережа. Матвиенко не был любителем посмотреть на трупы, а уж тем более детально изучать их, поэтому предпочитал вести беседы с органами правопорядка и коллегами из следственно-оперативной группы.  Молча согласившись на уже привычное распределение обязанностей, Арсений, не останавливаясь, шагал к трупу. Едва не наступив в широкую лужу крови, мужчина остановился и отступил на шаг, задирая голову вверх. Редкие капли крови падали с тела, разбиваясь об асфальт с отвратительным звуком.  С самого начала преступник продемонстрировал нестандартный подход к убийствам. Ключевым моментом, определенно, было подвешивание жертв за ноги на фонарные столбы в различных точках города, однако требовалась проверка по всем параметрам. Сегодняшняя жертва отражала стиль явно невменяемого убийцы идеально: практически полностью снятая с тела кожа, срезанная также и с кончиков пальцев, изуродованное до неузнаваемости лицо с полностью удаленными зубами, аккуратно срезанный скальп. Пропитанная кровью рваная ткань, напоминающая простыню, явно обернутая вокруг тела уже после смерти, позволяла разглядеть только это.  — Наш, — подтвердил Арсений, почувствовав присутствие за спиной. Обернувшись, он увидел в отвращении скривившегося Матвиенко. — Подробнее только в морге рассмотреть удастся.  — Ладно, — Сережа наконец оторвал взгляд от столь неприятного зрелища, — в скорой сидит компания из трех человек, они тело нашли. Я договорился, ребята в участок их отвезут, там показания возьмут и отправят в отдел протокол. Кинологи ничего не нашли.  — Дождемся, пока снимут тело, и поедем, — решил Арсений, пропуская людей, принесших высокую стремянку.  — Окончательно убедиться хочешь? Я тогда в машине тебя подожду, нет сил смотреть, — признался Матвиенко и удалился, не дожидаясь ответа.  Арсений вернулся только через тридцать минут, все же убедившись в том, что на жертве действительно присутствует та самая метка, не оставляющая сомнений — свежий шрам в виде паука.  ***
    Сережа как никто другой знал, насколько сильно изменился Арсений за, казалось бы, такой короткий промежуток времени, поскольку с самого начала был невольным свидетелем этому. И если раньше он считал, что другу просто необходимо окунуться в работу с головой, сейчас Матвиенко отдал бы многое, лишь бы все это закончилось. Скрепя сердце он лишь наблюдал за тем, как Арсения убивает осознание собственной бесполезности и неспособности приносить пользу, и старался помочь хоть как-нибудь. Например, следил за тем, чтобы потерявшийся в жизни и течении времени мужчина не забывал элементарно поесть. Поэтому, выдержав тяжелую ночь, изучив полученные из полиции протоколы и посетив морг, куда было отвезено тело, Матвиенко не пустил Арсения обратно в отдел, а настоял на посещении кафе через дорогу.  — Замечательный подарок на первый день зимы, — открывая меню, произнес Арсений, а Сережа закатил глаза.  — Арс, у тебя работа из головы ни на миг не выходит. Где бы мы ни были, ты всегда умудряешься думать только об одном, вместо того, чтобы отвлечься.  — Не понимаю, зачем ему удалять все отличительные признаки, делая невозможной процедуру опознания...  — Арс! — теперь уже прикрикнул Сережа. Арсений поднял безэмоциональный взгляд на друга. — Давай не будем обсуждать это за обедом? Просто подумай о чем-нибудь другом и выбери наконец, что будешь заказывать.  Попов опустил глаза, листая меню. Абсолютно никакой реакции. Такие моменты бесили Матвиенко даже сильнее, чем разговоры об убийце двадцать четыре часа в сутки с короткими перерывами на молчание.  — О, — вдруг оживился Арсений, — коктейль «Черная вдова».  — Го-осподи, — страдальчески отозвался Сережа.  Любые упоминания о пауках навевали мысли о выжженных шрамах на коже жертв и вовсе отбивали аппетит. По правде говоря, Арсений есть не хотел вовсе. Ну, может, заставил бы себя осилить чашку крепкого кофе, не больше. Однако Матвиенко контролировал жестко, а попусту психовать из-за заботы лучшего друга — только силы зря тратить.  — Наконец-то, хоть один нормальный человек явился, — произнес Сережа и, смотря куда-то за спину Попова, махнул рукой. — Паш!  Обернувшись, Арсений увидел приближающегося сотрудника следственно-оперативной группы, в которой они вместе работали. Добровольский Павел Алексеевич, работая экспертом-криминалистом, был не только ценным сотрудником, профессионалом своего дела, но и обладателем навыка нестандартного аналитического мышления, что не раз помогало в работе. Сегодня они уже успели пересечься на месте преступления, но выглядел Павел не так свежо, как сейчас.  — Тоже пообедать заскочили? — бодро спросил он, хватая стул из-за соседнего столика.  — Ага, только что из морга, — легко отозвался Арсений, закрывая меню.  Сережа выразительно посмотрел на Пашу, как бы намекая, что нужна помощь, но Добровольский посыла не понял и, повернувшись к Арсению, заметил:  — Хреново выглядишь, Арс.  — Спасибо, — со слабой улыбкой на губах хмыкнул в ответ мужчина. — Есть какие-нибудь подвижки?  Цокнув языком, Павел откинулся на спинке стула и, стягивая с шеи шарф, ответил:  — Честно говоря — не фонтан. На месте мне удалось найти примерно столько же, сколько и в предыдущие разы...  — То есть ничего, — ехидно вставил Сережа.  — ...Шрам у жертвы, как и у других, от ожога. Он детализирован, что значит — применялся единый предмет для его создания. Узорная кочерга, если хотите, — таких точно в магазине не найдешь. Работы много, сами видели, но с установлением личности, как всегда, проблемы.  — Мы уже запросили поиск пропавших по городу. Но если и есть хоть одно заявление из этого района, опознание проводить бесполезно, — согласился Сережа. — Это просто мешок с костями.  — Когда будет готова экспертиза? — поинтересовался Арсений. Он сминал в ладонях бумажную салфетку, время от времени отрывая от нее по кусочку.  — Не могу сказать, к ней приступят после обеда. Вам сообщить по окончании?  — Да, и заключение по факсу пришли, будь добр, — кивнул Попов.  С появлением Паши обстановка стала куда менее напряженной. Мужчина любил поболтать об отвлеченном, поэтому любая затронутая тема могла стать причиной затянувшегося, но в то же время увлекательного разговора и вытекающего из этого опоздания на работу. Даже Арсению удалось ненадолго втянуться в беседу о декабрьской киноафише и обсудить несколько еще не вышедших фильмов. Но когда принесли заказы и все приступили, непосредственно, к трапезе, Добровольский отчего-то замолчал. Арсений наблюдая за тем, как мужчина уже вторую минуту размешивал сахар, который забыл добавить в кофе, переглянулся с Сережей и, легко дотронувшись до локтя коллеги, спросил:  — Паш, нормально все?  — Я все думаю, как долго мы работаем над этим делом, — ответил он. — Каким бы я ни был оптимистом, против фактов идти не смогу. Мы не можем его найти.  — Мы даже зацепок новых не находим, а ты на убийцу замахнулся, — хмыкнул Сережа. — Если убийства прекратятся, возможно, дело действительно закроют, так и оставив нераскрытым.  — Не получится, — мотнул головой Попов, — я найду его.  — Ну конечно, — скептически отозвался Матвиенко, разрезая бифштекс. — В этом нам разве что только высшие силы способны помочь.  — От них бы я тоже не отказался, — подметил Арсений.  — Кстати, о высших силах! — моментально оживился Добровольский. — Недавно один знакомый рассказал кое-что интересное. Я в такие вещи не верю, но все же. Говорит, его друг из полиции с делом о пропаже студентки мучился. Два месяца искали, результатов — ноль. Начальство грозило турнуть, девушка-то была дочкой кого-то вышестоящего, не вспомню уже. Не суть! Жена его интересовалась экстрасенсорикой, по гадалкам ходила, и вот она...  — Так, погоди, — засмеялся Арсений. — Куда-то тебя не в ту степь несет.  — Да, Паш, ты о полицае говорил, а не о жене его.  — Так вы слушайте! — воодушевленно продолжил мужчина. — Она нашла человека, который помог тому самому полицаю раскрыть дело. Понимаете, да?  Попов на пару с Матвиенко выжидательно уставились на своего собеседника.  — Экстрасенса она нашла! — всплеснул руками Павел, пораженный тупостью своих коллег.  — У-у, — Сережа моментально сдулся. — Ну, это вообще из ряда фантастики что-то. — И как он ему помог? — спросил Арсений с ноткой скептицизма в голосе.  — Да не знаю я, — пожал плечами Павел. — Но факт остается фактом.  — А что за экстрасенс хоть? Сказали тебе? — продолжал расспросы мужчина.  — Да парень обычный вроде, из Воронежа, что ли...  — Понятно, — заключил Арсений.
— А девушку в итоге нашли? — уточнил Сережа.  — Нашли, конечно. И преступника тоже. Хотели про парня со способностями в газетах писать, так тот отказался. Говорит, светиться не хочет.  — Ну и правильно, затащат на какую-нибудь Битву экстрасенсов, не отмоешься потом, — фыркнул Сережа. Он, будучи скептиком до мозга костей, считал невозможным обладание какими-либо сверхъестественными способностями, а данный телевизионный проект и вовсе принимал за постановку чистой воды.  Арсений же перестал участвовать в разговоре, как только перевели тему. Забыв об уже остывшей порции пасты, он задумчиво рассматривал кофейную гущу на дне чашки. И то ли дело в развитом воображении, то ли в недостатке сна, но отчего-то мужчина отчетливо видел очертания лошади*.  «И правда, нужно больше спать», — подумал он.  ***
    Антон проснулся от навязчивой трели дверного звонка. Со стоном сползая с кровати, парень тащил за собой одеяло, а спавший на самом краю кот даже ухом не повел, когда поверхность под ним стала перемещаться. Широко зевая, Шастун отпер дверь и увидел перед собой лицо до жути надоевшего своими ранними побудками лучшего друга.  — Ты опять спозаранку приперся, — недовольно буркнул парень.  — Время - полтретьего, — с невозмутимым лицом парировал Дима. Распахнув дверь пошире, он шагнул внутрь квартиры, и ворчащему Антону оставалось лишь отступить в кухню. Умильно глядя на кота, катающегося по полу на крае одеяла, в которое кутался парень, Дима принялся снимать верхнюю одежду.  — Чай будешь? — хрипло донеслось с кухни.  — Буду, — откликнулся мужчина, — у тебя сигареты есть? Я купить не успел.  Из дверного проема показалась голова парня. Долгих десять секунд он тупо смотрел на друга, но после выдал:  — На столе в спальне возьми.  Дима кивнул, проходя в комнату. Прокомментировав сообразительность Антона коротким «тормоз», он нашел взглядом валяющуюся среди прочего хлама пачку сигарет и, взяв ее в руки, уже было собрался вернуться в кухню, как вдруг заметил знакомый дневник в кожаной обложке светло-коричневого цвета. Взяв его с собой, Дима вышел из комнаты.  — Тох, тебе опять снилось что-то?  Парень обернулся, удивленно глядя на гостя, а опустив взгляд на его руки, все понял.  — Не помню, — честно признался он. Поставив на стол две чашки горячего черного чая и достав из холодильника тарелку с нарезанной колбасой, Шастун взял из его рук дневник, начиная перелистывать страницы.  — Ну, он всегда у тебя убран, чтобы глаза не мозолить, как ты говоришь. Если ты его достал, значит, были причины.  — Боишься? — низким голосом зловеще произнес Антон, но Дима сохранил спокойное выражение лица, хотя по спине пробежал предательский холодок.  — Столько лет прошло. Если персональный Сатана в твоей голове до сих пор меня не выбрал, значит, я ему не нужен.  — Хвалю твой позитивный настрой, — Антон широко ухмыльнулся, но в то же мгновение посерьезнел, — Поз.  — Ну что там?  — Понятия не имею.  Хмурый Антон вытянул руку и повернул дневник, позволяя другу взглянуть на страницы. На одной из них неаккуратным почерком простым карандашом было написано: «Арс».    Примечание к части
*Силуэт лошади, образовавшийся из кофейной гущи, символизирует знакомство с человеком, который в последствии будет занимать важное место в жизни увидевшего этот символ.