Дикая

Мороженое

                                        Он

— Можешь открывать глазки, Леночка.

Девочка тут же распахнула свои невероятно красивые глаза и широко улыбнулась. Мы уже сидели в моей белой ласточке и я вытирал рукой ее слезы с щек.

— Никита! Я так рада, что ты пришел! — сказала она и обняла меня
— Только позови и я тут же буду рядом. — протянул я, а затем прикусил язык.

Никогда трезвым бы Ане этого не сказал. Не хочу признаваться в своей слабости. За время нашей разлуки и непонятных игр, я понял, что она полностью захватила мой разум. Мне ничего не интересно кроме ее улыбки, но говорить ей об этом я не собираюсь. Хорошо, что это услышала Лена.

— Может возьмем мороженое и поедем домой? — спросил я
— Домой...- протянула девочка — Ты же защитишь меня, да?
— От чего, солнышко? Тебя кто-то обижает? — сказал я и обнял ее за плечи
— Он брал стекло и резал мне руки...плечи...ноги...

Она стала указывать мне на шрамы на ее теле о местоположении которых я уже давно знал. Мне известен каждый миллиметр ее кожи. Я могу целую карту нарисовать и нигде не ошибусь.

— Он больше не навредит тебе. Больше никто не навредит. — сказал я и поцеловал ее в макушку.

Девушка уткнулась лицом в мое плечо. Ее слезы намочили мою рубашку, но мне было все равно на это. Главное, чтобы ей стало легче. Слезы очищают.  Я не мог залечить ее физические шрамы, но как же мне этого хотелось. Как же мне хотелось узнать больше о ее прошлом и исправить все. Убить ее обидчиков, заставить их пожалеть об всем, но это может расстроить Леночку... Лучше ее отвлечь...

— Может заедем за мороженым? — спросил я, когда она перестала плакать.
— Да! Конечно!

Я знал одно место, где все еще продавали мороженое. Они открылись специально для нас. Как же хорошо быть авторитетом!
Я взял ее любимое, с шоколадной крошкой, свое любимое, с клубникой, и принес его ей. Вскоре мы сидели в машине и ели мороженое.

Как же легко и быстро может повернуться жизнь! Раньше я тут бухал и употреблял все, что только мог, трахал все, что двигалось на заднем сидении, а теперь я ем мороженое и мне это нравится. Все устраивает. Мне не хочется большего. Я даже провел генеральную уборку. Мне не хотелось сажать свою женщину в этот срач. В последний раз моя машина так выглядела, когда я ее покупал.

— У тебя на носу мороженое. — сказал я и провел пальцем по ее носу, а затем слизал его с своего пальца.

Если честно мне вообще не нравилось клубничное, но она иногда забирала мое, чтобы сравнить с своим.
Девочка захихикала, но вскоре стала учащенно моргать. Осанка становится ровнее, грудь вперед, наивную улыбку сменяет хитрая, глаза теряют детский блеск и им на смену приходит нечто другое. Похоть. Это Вика. Снова она. Девушка тянется к мне и целует мою щеку, а я в свою очередь отодвигаюсь от нее подальше.

— Любимый...- прошептала она и повторила свою попытку. Я снова отодвинулся от нее и слегка оттолкнул от себя.
— Нет! Перестань! — крикнул я
— Что нет? Больше не хочешь? — сказала она и удивлено захлопала ресницами
— Больше не хочу. Ты мне больше не нужна. Спасибо.
— Спасибо?! — закричала девушка
— Разве ты не понимала, что я тобой пользуюсь? Ты все знала и все равно соглашалась. Так что спасибо.
— Так вы помирились?!
— Нет.
— Слава богу...- протянула она и улыбнулась
— Но мы помиримся! И ты не будешь мне мешать.
— Такой смелый сейчас! Приказываешь мне. Забыл как пару дней назад плакал на моей груди и стоял на коленях, чтобы я стерла тебя из ее памяти? Я ведь могу сделать так, что ты ее больше вообще не увидишь! Раз не хочешь быть с мной, то и с ней не будешь, понял?!
— Ты слишком слаба и ничего не сделаешь. Можешь только угрожать. Ты одержима мной, Вика.
— Но я могу ее ослабить, Никита. Например она вспомнит, что-то из детства Лены или как я спала с всеми подряд, воровала, чтобы выжить. Она ведь считала себя недоступной девочкой, а все не так. Я переспала почти с каждым в университете, а она даже этого не знала. Я напивалась и танцевала на столах, устраивала целые стриптиз шоу в барах, а она осуждала девушек за это. Какого будет ей узнать какие веселые дни пережило это прекрасное тело? И ведь какова ирония. Она каждый день ставит по сто диагнозов, но свой определить не смогла!
— Ты не сделаешь этого... Только не так. Ты сломаешь ее, Вика.
— Мне надоело тебя слушать! Я ее сломаю, а затем просто подавлю. Не будет больше ее. Ты же говорил «всего лишь голоса в голове». Так вот. Не будет даже ее голоса!

Закончив фразу, она закрыла глаза и заснула, положив свою голову на мое плечо.

Аня...прости меня... Я готов защитить тебя от всего, что только может быть, но здесь я бессилен. Я БЛЯТЬ АБСОЛЮТНО БЕССИЛЕН! Я не могу защитить тебя от самой себя...
Я положил ее голову к окну, ударил с всей силы руль своей машины, и вышел на улицу. Я курил и думал о том, что несмотря на всю свою власть, весь страх и ужас, который я вызываю в людях, не решит проблемы. Я снова вспомнил какого это быть обычным и слабым. И в всем этом виновата противная пиявка Вика!