На грани риска.

Глава 22.

— ну наконец-то вы приехали! Как же я по вам скучала, мои дорогие! — как только я перешагнула порог своего родного дома, на меня с тёплыми объятиями накинулась мама, зацеловала всё лицо, а после присела на корточки к Мише и сделала тоже самое.
— я тоже скучала, мам, — улыбнувшись, сказала я и закатила чемодан в дом.
Огляделась. За столько лет, что я здесь не жила, а это уже больше пяти лет, тут ничего не изменилось. Всё те же старые обои, скрипучий пол, на стенах висят всё те же картины, которые рисовала я в детстве. В углу стоят коробки с одеждой, которые некуда деть, из-за того, что дом очень маленький. Но это не значит, что мне неприятно здесь находиться. Нет. Это моё родное гнёздышко, где я провела всё своё детство и юность до знакомства с Серёжей. И лучше сейчас я тоже буду жить здесь, чем терпеть своего мужа.
Миша снимает с себя кроссовки, куртку и бежит на обследование этого двухэтажного домика. Он тут бывал пару раз, но этого оказалось мало, чтобы это место отложилось у него в памяти. Мы с мамой остаёмся наедине в коридоре, если это скудное и маленькое место можно так назвать.
Мама стоит в своём халате, а сверху накинута шаль. Волосы собраны в низкий пучок, а она смотрит на меня с презрением.
— ну давай, дочка, рассказывай всё по порядку. Телефонного звонка неделю назад мне было недостаточно, — уже более серьёзным голосом говорит она.
Действительно, я ей звонила ровно неделю назад после того, как провела день с Егором. В тот день Егор узнал о смерти отца, и я его просто не могла оставить одного. Мне тоже было тяжело, из-за него. А после мне хватило недели, чтобы собрать все необходимые вещи, объяснить Мише, что мы уезжаем из той квартиры к бабушке. Не сказала почему и на сколько, но попытаюсь объяснить это ему в ближайшее время.
— мы с Серёжей разводимся, — проговорила я, посмотрев в сторону. Как бы я не была зла на мужа, но всё равно повторять это вновь и вновь и каждый день думать о разводе было очень тяжело.
— я это уже поняла, — усмехнулась мама и покачала головой. — и с чего вдруг? Столько лет жили вместе счастливо, ребёнка от него родила, а сейчас то что?
— да не жили мы вместе счастливо, мам, — встряхнула головой и посмотрела на маму потускневшим взглядом. — в нашем доме давно уже погасла вся любовь, только поняли мы это очень поздно. Оказывается, Серёжа мне изменял уже давно, представляешь? А я, дура, думала, что он работает допоздна на благо семьи. Да ничего подобного!
— Алечка, ты сейчас серьёзно? Какой ужас... — мама закрыла рот рукой, выпучив глаза, а я лишь кивнула. — и что же ты будешь делать без мужчины? Ты ведь одна с ребёнком. Не будешь же ты жить всё время у меня, так ещё и за городом.
— мам, я люблю другого мужчину. И он меня любит тоже.
— Алечка, как же ты быстро... А твой новый мужчина сможет полюбить Мишку? Он же ему не родной ребёнок, а к этому мужчины очень категоричны, — мама поглаживает моё плечо, чуть сжимая.
— Егор уже успел полюбить Мишу. А Мише он сразу понравился, при первой встречи...
— Егор значит, — усмехается мама. — ну хорошо. Если ты в него так веришь и уверена в нём, то не буду мешать вашему счастью. Пойдём на кухню, к вашему приезду я испекла твой любимый пирог, — мама уходит на кухню, и я уже хочу пойти за ней следом, но останавливаюсь на месте и хватаюсь за живот. Чувствую резкую боль в животе, подступает тошнота. Хватаюсь за живот и опираюсь спиной об стену, прикрыв глаза. Сильно мутит, неприятное чувство подступает всё сильнее и сильнее. Не сдерживаясь, убегая в ванную. Это что ещё такое? Может чем-то отравилась...
Провожу в ванной минут 10, потом уже к закрытой двери подходит мама и стучится.
— Алечка, всё хорошо? Что ты там так долго? — обеспокоено кричит мама.
Умываюсь, открываю дверь и смотрю уставшим взглядом.
— что-то мне нехорошо, — честно признаюсь я, держа руку на животе. — тошнит.