«Пушечное мясо возрождения»

6 Заменить пистолет на пушку

Юнь Цзиньшу спал очень мирно, а когда он открыл глаза, яркий солнечный свет за окном заполнил всю комнату.
Он потер сонные глаза и обернулся, чтобы поцеловать Хань Цзяна с добрым утром, но когда он повернулся, он коснулся только прохладных простыней сбоку. В этот момент дверь ванной открылась, и Хань Цзян, одетый в домашнюю одежду, , подошел к кровати и протянул руку, погладил его по щеке.
Юньджин Шужан улыбнулся и последовал за его движениями, чтобы поцеловать его ладонь, как и раньше.Хань Цзян поднял брови, выглядя немного удивленным, но скорее улыбающимся.
"Я не ожидал, что ты проявишь такой энтузиазм, когда проснешься. Ты все еще привык к этой кровати?"
Юнь Цзиньшу был ошеломлен на мгновение. Он собирался сказать, как ты мог не привыкнуть к этому после живя здесь пять лет, но вдруг взглянул на электронику на тумбочке?Календарь: Х месяц Х день 2008
2008...?
Он неосознанно вздохнул, и предыдущие воспоминания хлынули к его лицу, как приливная волна: похищение, утопление, возрождение, контракт...
Да, как он мог забыть, что это было пять лет назад, когда он и Хань Цзян впервые встретились. ? .
Не в силах удержаться от самоуничижительной улыбки, он вернул себе спокойное выражение лица и сказал: «Здесь очень удобно. Я к этому привык. Спасибо, что привели меня сюда».
Слово «ты» заставило Хань Цзяна бессознательно нахмуриться. Однако , он мало что сказал. Вместо этого он положил бумажный пакет на прикроватную тумбочку и сказал:
«Я не знаю, какой стиль одежды тебе нравится, поэтому я попросил домработницу приготовить несколько случайных комплектов. Ты можешь вставать». позже и попробуй посмотреть, подходят ли они. Если нет, если хочешь, пойди к экономке, чтобы поменять их.»
«Спасибо за беспокойство.» Юнь Цзиньшу кротко кивнул, глядя на дорогую роскошную марку на сумке и не мог: Чтобы не почувствовать себя немного ошеломленным, Хань Цзян произнес слово «что угодно». Но как он мог осмелиться не любить такую ​​дорогую одежду?
«Откуда ты знаешь, что я тебя беспокою, еще до того, как взглянешь на это?»
Хань Цзян не мог вынести его странной вежливости и отчужденности, и его тон стал мрачнее.
Он знал, что информация его подчиненного будет верной, и Юнь Цзиньшу не должен быть таким жестким, как марионетка, как сейчас.Он мог догадаться об этом только по теплым и нежным глазам, которые он увидел, когда встал.
Юнь Цзиньшу ничего не оставалось, как встать на колени и сказать: «Спасибо, Господи, за твою доброту.» Он открыл сумку и вынул всю одежду из нее.
Белая рубашка из чистого хлопка, повседневные льняные брюки, коричневая узкая куртка, носки из чистого хлопка и белые трусы-боксеры.
Все выполнено в очень простом и повседневном стиле, но материал чрезвычайно мягкий и приятный на ощупь, размер как раз подходит, и он даже купил тот цвет, который ему нравится. Как можно назвать это повседневной подготовкой?
Юнь Цзиньшу не мог ни смеяться, ни плакать, и почти забыл, что самое сильное в Хань Цзяне — это то, что он слишком вдумчивый и глубокий. Если он хочет быть добрым к кому-то, это определенно будет хорошо не только на поверхности, что может покончи с деньгами, но также будь дотошным и углубляйся в свою жизнь: обо всем, что тебе нужно, позаботятся, и все дотошно, как шелк.
Точно так же, как жаждущему человеку, идущему по пустыне, все, что ему нужно, это стакан воды. Независимо от того, сколько денег вы ему дадите, это будет бесполезно, и Хань Цзян определенно это знает.
Может, его таким глупым образом подкупили, и он потерял всё от тела до сердца.
Когда Хань Цзян увидел, что он долго не разговаривал, он подумал, что ему это действительно не нравится. Он поднял руку, коснулся волос на своей голове и сказал: «Если тебе это не нравится, не надо». "Я не надену это. Я возьму тебя, чтобы настроить кое-что, когда я буду свободен. Тогда увидимся." Приходи, когда хочешь."
"Нет, я просто... Я не ожидал, что это будет так Я был очень удивлен, — Юнь Цзиньшу улыбнулся и пожал плечами, на его левой щеке появилась неглубокая ямочка.
Хань Цзян был немного рассеян, затем уклончиво улыбнулся, посмотрел на него мягкими глазами и сказал: «Тогда одевайся и иди вниз поесть. Мать Чжан накрыла стол, полный завтрака. Если ты его не съешь, она Он рассердится.
Он не получил никаких объяснений о том, кем была «мать Чжана». Казалось, она относилась к Юнь Цзиньшу как к близкому ей человеку и болтала о домашних делах как само собой разумеющееся.
Упомянув мать Чжана, Юнь Цзиньшу сразу подумал об этой пухлой тете. Она была чрезвычайно мягкосердечна и очень любила его. Но если кто-нибудь не ел еду, которую она тщательно готовила, он немедленно ущипнул бы себя за талию и заварил чайник... как взрыв.Даже Хань Цзяну, главе семьи, пришлось держаться подальше.
Думая о прошлом, Юнь Цзиньшу не смог удержаться от смеха, кивнул и сказал: «Хорошо, я пойду вниз».
Одевшись, он спустился по лестнице на мягких тапочках с длинным ворсом. Это было все то же самое место. как и прежде. Никаких изменений. В отличие от других роскошных вилл под именем Хань Цзяна, здесь простая и теплая отделка заставляет людей чувствовать себя как дома. Прожив здесь пять лет, каждый угол и каждая стена знакомы мне даже после закрывая дверь, вы даже можете представить это глазами.
Но с той лишь разницей, что здесь тогда было много следов моей жизни, а сейчас здесь ничего нет.
Хан Цзян сидел за обеденным столом, держал чашку кофе и читал газету. Когда он увидел его идущим, он помахал рукой и сказал: «Иди и сядь».
Юнь Цзиньшу кивнул и подошел к обеденному столу. Первоначально он хотел Чтобы выбрать противоположную сторону, наиболее далекую от позиции Хань Цзяна, но он похлопал по стулу с высокой спинкой рядом с собой и сказал: «Сядь здесь.»
«Все равно нет, я боюсь помешать твоей работе.» Юнь Цзиньшу покачал головой. , он действительно не хотел уходить рано утром. Хань Цзян был так близко, что заставлял себя быть начеку.
«Сиди здесь, не позволяй мне повторять это во второй раз», — Хань Цзян все еще улыбался, его лицо было теплым и нежным, но его глаза были такими же темными, как ночь, из-за чего люди боялись смотреть прямо на него.
У Юнь Цзиньшу не было другого выбора, кроме как сесть рядом с ним, а затем Хань Цзян поставил перед ним чашку с дымящимся молоком.
«Э-э... ​​ты можешь обменять это на чашку кофе? Я не связалась с Ли Тяньхуа вчера. Меня, вероятно, снова будут ругать, когда я пойду в компанию позже, и мне нужно пойти в комнату для тренировок, чтобы потанцевать сегодня». поэтому кофе более подходит.
Бог знает, как сильно он сейчас ненавидит молоко. За последние пять лет Хань Цзян заставил его выработать привычку пить молоко с помощью жестких и мягких тактик. Теперь, когда он снова увидел принесенное им молоко , это просто заставило его думать о прошлом, и его желудок не выдержал этого. Мое тело бурлит, а аппетита до сих пор нет.
«Не волнуйтесь, Ли Тяньхуа больше не ваш менеджер. Он не имеет права просить вас об этом, так что вам не придется пить кофе, как сумасшедший».