Слова не нужны

Глава 40

Ты представь,

Что я – это зимний ветер,

Только замерший,

Застывший в полете.

Цудзи Юкио

***

Отец снова отключился, и, в общем-то, это было к лучшему. Смотреть на его перекошенное от боли лицо было тяжело. Марк ничем не мог облегчить его мучения. Болеутоляющие зелья уже почти не действовали. Видимых следов пыток на теле не было видно, но то, как отец охал и морщился почти при любом движении говорило о том, что многочисленные Круцио не прошли для него даром.

Может он, как сильный мужчина, и оправился бы, но очередной внезапный вызов Лорда застал его врасплох. Если бы он был в хорошем самочувствии, мог спокойно рассуждать и просчитывать наперед, возможно, тогда он не стал бы игнорировать Вызов. Лучше перетерпеть, притвориться, чем открыто вставать в оппозицию. Тем более к таким мелким сошкам как Флинт Темный Лорд даже не применял легилименцию, не желая зря растрачивать свои силы. Но сопротивление Лорд не прощал. Теперь вернуться стало практически невозможно. Нет, был один способ заслужить прощение, но прибегать к нему Флинт не собирался. Отдать своего сына в обмен на сомнительное удовольствие дальше служить Хозяину. Ни за что! Ведь именно для того, чтобы дать Маркусу возможность жить своей жизнью, он и пошел против Темного Господина.

Минни со скорбным выражением на серой мордочке переменила влажную от пота наволочку. Она исчезла и через секунду с тихим хлопком снова появилась, чтобы вручить Марку большую кружку крепкого сладкого чая. Он благодарно кивнул, но не стал пить, а держал ее в ладонях, грея руки. Отец снова застонал в забытьи, и у Маркуса сжалось сердце от жалости и раскаянья. Боже, каким же он был эгоистом, когда попросил, да что уж, попросту вынудил отца прикрывать его перед Лордом! Любовь к Вуду сделала его слепым и глухим. Какими кощунственными показались сейчас недавние мечты о мирной счастливой жизни вместе с Оливером. Разве смог бы Марк быть счастлив, зная, чем платит отец за его спокойную жизнь?

Но Оливер ни в чем не виноват. Не его вина, что Маркусу приходится выбирать между двумя единственными на всем белом свете родными людьми. И, кажется, свой выбор он уже сделал. Вуду, конечно, будет больно. Марк ощутил, как корежит от боли его самого. Очень больно. Но он не умрет от этого. Постепенно его боль станет легче, а потом и вовсе забудется. Останется простым воспоминанием о школьном романе. А у отца на кону стоит его жизнь.