Глава 1. Кто я?

142 7 3
                                    

Ночная прохлада пробивалась сквозь хрупкие стёкла больничной палаты. Снаружи завывал осенний ветер, а внутри было темно, несмотря на то, что серебристый свет луны усердно продирался сквозь густую тьму. Кое-где на окне проглядывались небольшие трещины. Казалось, что больница эта была построена еще в прошлом веке. Плесень, осевшая на стенах, распространяла по комнате не слишком приятный аромат, как пахло бы в лесу, полному мха, после дождя. Атмосфера, царившая здесь, напоминала типичный триллер. Вот-вот из под кровати возникнет призрак. Или же маньяк ворвется в дверь и зарубит всех топором. То и дело через вентиляционное отверстие слышался зловещий вой, проносящийся по трубам. В остальном комнату наполняла гробовая тишина. Не было слышно ни животных, ни птиц.

На старой железной кровати лежал связанный смирительной рубашкой юноша, слишком молодой, чтобы находится здесь. Его длинные чёрные волосы были спутаны. А наполненные кровью глаза тупо глядели в потолок, без каких-либо признаков жизни. Взгляд парня был прикован к окну. Зрачки скользили вверх и вниз, но не заостряли внимания ни на чем конкретном. Парень не чувствовал собственного тела. Казалось, будто его душа просто левитирует над кроватью. Но, когда ощущение собственного тела возвращалось, это пугало юношу еще сильнее.

Снаружи ветер играл с ветками, стучащими по стеклу. Под окном стоял величественный столетний клен. Его уже пожелтевшие листья время от времени падали на землю, а затем закручивались в кучку и перелетали с места на место. Крона дерева, изогнутая в три погибели, добавляла пейзажу мрачности. В ночной полутьме отражение веток принимало различные формы. Глаза парня расширялись, когда они превращались то в призраков, норовящих ворваться внутрь и убить его, то приобретали облик животных, а иногда и людей. Бессильно склонив голову, он закрыл глаза. По щекам начала стекать холодная жидкость, но то не были слезы боли или страха. Все дело было в сухих, словно пустыня, веках, которые необходимо было смочить. Но влаги было так много, что она стала вытекать из глазницы и скатываться дальше по щекам на подушку.

В сознании не осталось ни одной мелькающей мысли, ни одного образа. Лишь ужасающие сцены, представленные ветвями, не покидали его голову. Парень ощущал, как виски пульсируют. Инстинкт подсказывал ему вскочить и унестись прочь из этого кошмара. Но тело его не слушалось. Парень лежал, словно парализованный, не имея возможности даже шелохнуться. Сквозняк, доносившийся из щелей в оконной раме, пронзал все тело. Но было ли дело в ветре? Или же причиной озноба был ужасающий страх?

Внизу этой дороги - путь социальныйМесто, где живут истории. Откройте их для себя