Найденыш

Найденыш. Глава V.

–Время для всех течёт одинаково. Не важно, человек, животное, или вовсе какая то игрушка.
У всего есть своя жизнь. Она будет яркой как лепестки подсолнуха, или тусклой как как наплыв тумана в рощи. Только вот..у некоторых есть выбор, а у некоторых его в помине нет.
Как бы не хотелось, каждый на протяжении жизни будет как либо ломаться, или портится.
У всего есть свой срок годности, и смерть тщательно выбивает его на затылке.
Со временем каждый окажется в "непригодном" Состоянии. На свалке, в земле, либо же развеянный по ветру.
Легко можно представить себя на кладбище. Тёмные руки мертвецов тянуться к тебе, и холодное прикосновение обжигает душу, указывая на то что скоро придет и твой час. Они просто выписали еще одну цифру.
Но стоит оглядеться по сторонам, как ты поймёшь, что это всего на всего твое воображение. Правильно ведь говорят, не бойся мёртвых, бойся живых.
Бойся себя.–
–Прошло уже около полунедели, как старец свой кров и пищу делил с найденышем. Каждое утро начиналось относительно одинаково. Котелок, каша, чай и расписные ложечки.
Надя, как её назвал дедушка, вела себя очень рассудительно и послушно, для столь маленького дитя. Она помогала Петру носить дрова, делать дома небольшую уборку. Только к печи он её не подпускал. Боялся, небось обожжëтся.
Но тяжелее становились старцу дела привычные. Видно, здоровье подводило, так и эта тут, беспокойство станется повысилось.
Привязывался старый к девчуле, будто к внучке что никогда у него не было и быть не могло.
Он и игрушку ей вырежет расписную, без единой занозушки, и одежку новую склолотит.
Купаться найденыш очень любил. Вот только почти не пачкалась девица. Водица всегда чистая стекала, будто вовсе её никто не трогал. –
-Опять не спишь? –сказал скрипучий мужской голос, держа на блюдце горящую свечку. Она медленно плакала.. Слезы её стыли, образуя восковой ободок на фигуре–
-Ах..! Дедушка!.. –девочка вздохнула, виновато опустив голову. Её огненные косички спадали по плечам, совсем не скрывая худобы маленькой страницы.
Она то и дело, кусала губы, не зная как снова сказать то что уже повторяла– Я..
-ну чего ты? –снова нахмурились запутанные брови. Девочка ахнула и закрыла своё конопатое личико. Её волшебные глазки то и дело были готовы обронить кристальные слезинки– мне страшно!.. –Наконец-то выдавил дрожащий голосок. Старик, стуча тростью по дряхлому деревянному полу, подошёл к найденышу. Он погладил её шелковистые волосы и тяготно вздохнул– глупое ты ещё дитя, глупое. А коль глупое, меня послушай. –не поднимая головы малышка кивнула. Она была готова слушать дедушку хоть всю ночь, лишь бы не спать. Лишь бы не видеть кошмаров, где кружит мёртвая вьюга–
-давно я на свете белом живу. И видел много. И уж поверь мне, дитя. В самых глубоких твоих снах.. За ужасом что в них творится, тебя поджидает нечто гораздо более страшное. –Сомкнул он тяжёлые веки, которые уже покрылись морщинами как и всё остальное лицо. Девочка вспыхнула, щеки покраснели, так, что кажется она уже рыдала пару часов–
-как так? Дедушка! Неужели есть что-то страшнее мертвой бури?! –глазки забегали, блеск светлячков в них одновременно и тух, и становился ещё ярче–
-Гораздо страшнее –кивнул старик– это то, что ждет твоего пробуждения. Каждый день тебя поджидают тысяча глаз и душ. И в них, поверь.. Скрываются тысячи мёртвых бурь. –Он поставил свечу и оперся на трость. Зря он это сказал. Бедный ребенок всё равно ничего не понял, и только снова смотрел на него огромными вопросительными глазами. Но он только поцеловал её в макушку и накрыл одеялом. Девочка попросила его оставить свечу, и не задавала никаких вопросов, понимая, что дедушка всё равно не ответит. Она уже привыкла. Она знала.
Старик так и сделал для своего маленького найденыша, думая, успеет ли та уснуть до того как погаснет свеча–
–Сам же Евстафьевич хромая дошёл до кухни. Завтра рано ему вставать надобно, но Надюшу дома оставить придется. Крупа кончается, да лекарств с прочими снадобьями собрать надобно. Не один он больше, да и откладывать значиться больше не получится–