Любимый Заложник

Без названия 28

Глава 28

Гениальный врач Гуй Сяоци

Юй Чжен лежал в повозке, где сиденья были обиты несколькими слоями атласа, и его голова покоилась на коленях императора Яня.

Холод полностью сковал его тело, в нем совсем не осталось тепла. Император Янь непрерывно продолжал передавать ему свою внутреннюю силу. В мгновение ока, накопленное за три года мастерство было потеряно, но состояние Юй Чжена все никак не улучшалось.

Сквозь полуоткрытые веки и пелену в глазах, Юй Чжен мог видеть рассерженное лицо императора Яня. Он лежал и терпел боль, от которой ломило кости. Но даже так, он не мог не усмехнуться этому хорошему парню, который так сильно о нем беспокоился. Он боялся, что если вот так умрет, то у Янь Тэнхуа больше не будет объекта для мести.

Долг солдата — это служение народу. Будучи солдатом, умереть в битве на благо народа — это честь. Он не малодушничал и не трясся от страха. Он пытался сказать, но не мог, чтобы этот треклятый император Янь перестал его куда-то везти и трясти в этой несносной повозке. Пусть лучше даст ему умереть спокойно! Какой смысл мучить его полумертвого?

Кап! На его ледяную щеку упала теплая капля.

Юй Чжен проснулся, все еще чувствуя бесконечную усталость, стараясь подавить сильную боль, медленно открыл глаза, ища источник влаги.

Его распирало любопытство, действительно ли он смог тронуть до слез этого безжалостного императора, о жестокости которого ходили легенды.

Он смотрел через черный шелк волос, рассыпанных по плечам императора Яня и тот образ, что он увидел, навсегда врезался в сердце Юй Чжена. Это было больнее, чем удар ножом. Капля, которая упала ему на щеку была вовсе не слезой, а кровью, которая тонкой струйкой вытекала из уголка рта императора Яня.

В этот момент император сидел с закрытыми глазами. Тени от длинных ресниц легли на бледные щеки. Юй Чжен до сих пор чувствовал жар от его ладоней на груди. Можно было подумать, что император уснул.

«Если ты не можешь меня спасти, то дай мне уйти...»

Юй Чжен так и не смог вслух произнести эти слова.

Он хотел помешать императору Яню продолжить его исцеление, но руки были такими тяжелыми, словно свинец.