одержимость мажора

21

Глава 21
юля
Истерю? Он считает, что у меня просто обычная бабская истерика? Считает, что я не могу страдать из-за того, что моя жизнь кончена? Я не представляю, что такое брак с мусульманином( я знаю, что даня не мусульманин, но по книги это так и изменить я никак не могу тк потом будут несостыковки)! Меня никто не спросил, хочу ли я выходить замуж за Милохина. Всё, о чем я думала, это брат. Спасла его, пожертвовав своим телом и вместе с тем душой.
И стоило мне задуматься о себе, о своем будущем, за долгие годы вдохнуть немного свободы, как даня начинает тащить меня в брак. Он даже не спрашивает, что нужно мне, чего хочу я. Да он и сам не хочет жениться, просто выполняет указание отца.
Что за жизнь у нас будет? Он собирался жениться на другой, девушке своего круга, но вмешалась моя беременность. Так вот для меня это не основание жениться! Не будь этой беременности, Мирзоев бы держал меня в качестве своей подстилки, приходя время от времени в квартиру. Я считаю, что достойна большего. Не заслужила подобного отношения!
Вылетаю из ресторанчика, размазываю слезы по щекам, меня душит боль, ярость волнами штурмует тело, но пробегаю я немного. Кто ж меня отпустит? Оборачиваюсь к своему мучителю, надвигающемуся на меня с явно недобрыми намерениями.
– юля, вернись! Ты должна поесть. И успокоиться. Беременным нельзя так нервничать.
– Не говори мне, что я должна делать! Оставь меня в покое! Я не хочу, чтобы ты женился на мне и заботился, – срываюсь я на плач. Не могу признаться себе, что дело вовсе не в его религии или в том, что мне в корне придется поменять свою жизнь.
Дело в боли, что он мне причиняет. Осознание того, что он выбрал меня лишь из-за беременности. Из-за отца… Это убивает меня. Я не хочу так! Я хочу, чтобы Милохин хотел меня ради меня самой, черт возьми! А он не хочет, и это больно…
– А я буду! И не надейся от меня избавиться, слышишь? – крепко обнимает он меня руками, отчего я лишь отчаяннее всхлипываю и прячу лицо у нее на плече. Я словно прошу защиты у него от него же самого.
Мне хочется спросить: «Почему ты меня не любишь?», но гордость и чувство собственного достоинства словно сковывают мне уста. Не могу я так унизиться перед ним.
– Всё будет хорошо, вот увидишь. Не плачь, пожалуйста…
* * *
– Какие будут правила? – спрашиваю его я, когда мы, закончив с больницей, едем на квартиру. Я сижу на стуле, подобрав под себя ноги и наблюдая за тем, как даня наливает мне чай. Что ни говори, а приятно, когда за тобой так ухаживают.
– Правила? – ставит он передо мной чашку.
– Ну да, – пожимаю я плечами. – У ваших женщин же должны быть какие-то правила. Как одеваться, вести себя.
– Я рад, что ты сама об этом заговорила. Завтра съездим в ТЦ и подберем тебе новый гардероб. На месте и объясню тебе, что к чему… Хотя лучше, наверное, попросить Мадину или Риду.
– А обязательно делать это сейчас? – недовольно спрашиваю я.
– У папы скоро юбилей, и ты должна быть на нем в соответствующей одежде. Никаких брюк, юбок выше колен и открытых рук. Хотя ты и так не особо открыто одеваешься, – окидывает он взглядом мою широкую серую футболку и синие джинсы.
– Открытых рук – это ты про топы на лямках? – хмурюсь я.
– Да, – кивает он. – Платок носить не прошу, но я не хочу, чтобы моя жена одевалась так, как нам не положено, тем самым вызывая ненужные разговоры.
– Хорошо, – киваю я, слишком уставшая, чтобы спорить. Делаю глоток чая и откусываю клубнику в шоколаде, которую даня для меня заказал.
– Я тут подумал… – начал он, но замолчал и перевел взгляд на мои губы.
– Что? Я испачкалась? – облизнула я губы и, видя, как тут же зажглись его глаза, попыталась отвлечь: – Что ты подумал? – Секса мне сейчас совершенно не хотелось.
– Надо сказать твоей маме. И я хочу, чтобы они с твоим братом переехали сюда.
– Зачем это? – тут же хмурюсь я, отставляя чашку.
– Затем, что твоя мама с братом должны жить в хороших условиях. Мы будем жить в доме с отцом, и эта квартира всё равно будет пустовать. Также можешь не беспокоиться об их содержании, я поговорил с отцом, и он не против, а даже настаивает на том, что мы должны им помогать.
– Должны? – искренне не понимаю я. Кто так делает? Никто никому ничего не должен!
– Конечно. Мы ведь семья, – кивает даня, и я не знаю, чего я хочу больше: побить его или поцеловать.
Поэтому просто молчу. Противоречивые чувства раздирают нутро, и, если часть меня всё еще в ужасе от всего происходящего, другая тихонько шепчет, что всё сложилось так, как я и хотела. Я получила своего мажора, и совсем не важно, как именно…
* * *
– Ой! Я что, заснула?! – ужасаюсь я, вскакивая с кровати. Последнее, что я помню, это то, как сидела на кухне!
– Заснула, – фыркает лежащий рядом Милохин. – Вырубилась, я бы сказал. Если бы не твое сопение, я бы подумал, что ты потеряла сознание.
– Я не давала тебе спать? – спрашиваю тихим ото сна голосом, пытаясь привести себя в порядок. Я, наверное, растрепа. Надеюсь, во время сна у меня не текла слюна из приоткрытого рта…
– Я не хотел спать, – говорит он и смотрит как-то странно. Будто хочет меня в деталях рассмотреть.
От такого пристального внимания тушуюсь и закусываю губу. Сажусь по-турецки, а даня продолжает лежать на боку, подперев рукой голову.
– А что ты делал? Просто лежал?
– Я любовался тобой, – произносит мягко.
– Мной? – смущаюсь еще больше. – Любовался?!
До меня доходит смысл его слов, и я сильно удивляюсь.
– Конечно, ты же красивая, – говорит так, словно я должна знать об этом как о непреложной истине.
– Ты поэтому на мне женишься? – спрашиваю непонятно зачем. Наверное, шуткой хочу разбавить напряженность, которая не проходит с того момента, как Халид решил на мне жениться по указке отца.
– Конечно. Буду всем показывать и хвастаться своей красивой женой. А когда ты постареешь, возьму вторую, третью. У нас это в порядке вещей, – жмет плечами делано равнодушно, но я вижу, что едва сдерживает улыбку.
Это хорошо, а то я бы не стерпела и треснула его. Надо же! Тоже мне многоженец!
– А что, это даже удобно, – переняв его шутливый тон, ложусь на бок, отзеркаливая позу дани. Теперь мы лежим нос к носу. – Если одна жена устанет, вторая ее заменит. Одна готовит, вторая заботится об одежде, третья исполняет супружеский долг. Не жизнь, а сказка, – тяну мечтательно и падаю на спину, довольно потягиваясь. – Что ж, при таком раскладе я вовсе не против выйти за тебя замуж.
– А у тебя нет выбора, Губастая, – оказывается он сверху, держась на руках. – Забудь о еде и шмотках, всё, что нужно делать, это исполнять супружеский долг.
Удивительно нежно целует меня в губы, глаза горят, даня в настроении и возбужден. Я уже неплохо его изучила.
Отвечаю на поцелуй, пока мы не начинаем задыхаться. Но в этот вечер дальше поцелуев не заходим, ведь даня носится со мной как с писаной торбой из-за беременности и боится навредить ребенку.
* * *
– Мам, мне нужно с тобой поговорить, – на следующий день решаюсь наконец на разговор, к которому с таким трудом подготовилась. Шутка ли, вывалить на маму все новости разом. Не представляю, с чего начать.
– Ох, что случилось? – прикладывает она руку к груди, падая на стул напротив меня.
– Мам, не волнуйся, ничего страшного, – кладу руку на ее задрожавшие пальцы, а сама думаю: «Ну это как посмотреть».
– Ты что-то бледная, – замечает она, и я понимаю, как ей страшно столкнуться снова с болезнью ребенка. Бедная моя мамочка. Она не должна больше страдать. Я обязана преподнести ей новости в позитивном ключе и выглядеть счастливой, даже если не ощущаю этого.
– Мам, всё отлично! Мы с даней собираемся пожениться!
– Это из-за ребенка? – осторожно спрашивает она, глядя на живот.
Сразу же опускаю на него руку.
– Как ты догадалась?!
– Ты думаешь, можно родить двух детей и не заметить беременности собственной дочери? – приподнимает она бровь. – К тому же пачка прокладок так и лежит нераспакованная в тумбочке.
– Мам, прости, если ты так узнала об этом, – краснею оттого, что приходится обсуждать с мамой интимную жизнь, это крайне неловкий момент. Успокаивает только то, что мама улыбается. Кажется, она не осуждает. – Ты не злишься?
– Конечно нет, моя хорошая. Ты же счастлива, я вижу, светишься вся, – тепло говорит она. – И когда же свадьба? Как вы быстро это решили… А как здоровье? Как ребенок? Ты делала УЗИ? – заваливает меня вопросами, но я хочу рассказать ей самое главное, что порадует именно ее.
– Мам, я всё расскажу, но это еще не все новости! Ты не поверишь, что я тебе скажу! – радостно и возбужденно подаюсь к ней, желая увидеть реакцию, когда она услышит новость про новый дом. – даня хочет, чтобы вы с Сашей переехали в другую квартиру. Ты не представляешь, какая она классная, большая, светлая.
– Ой, нет, ты что? Доченька, как же я могу? Нет, ну это слишком большая щедрость, я не могу, неудобно, – отнекивается мама. – Нам и тут хорошо.
– Мама! Ну как же хорошо? О Сашке подумай. Парень растет. Он не может жить с мамой в одной комнате, скоро он станет подростком, ему нужно будет уединение.
– Ты права, – вздыхает она, – я лишила тебя этого самого уединения, – чуть не плачет, гладит меня по волосам сбоку, – всю спину испортила на раскладушке, голодала, во всем себе отказывала. Не смогла я вам дать самое лучшее, как мечтала.
– Мам, перестань, теперь я буду вам помогать. У дани настрой такой, что мы теперь его семья. А его семья не может жить в коммуналке, он этого просто не позволит. Уверяю тебя, это не подачка, так устроено у их народа.
– А тебя не пугает то, что ты выйдешь замуж за нерусского? – заботливо спрашивает мама.
– Я бы боялась, не знай я Мадину и Риду, а так я вижу, что их жизнь несильно отличается от нашей. Ну, буду чуть строже одеваться, – жму плечами, – главное же не это.
– Ты права. Главное, доченька, это твое счастье. Я надеюсь, даня сделает тебя счастливой.
«Я тоже надеюсь», – шепчу про себя.
* * *
– Вот это да-а-а! – тянет брат, стоит нам только войти в подъезд.
– Ты погоди, сейчас увидишь квартиру, и посмотрим, как тогда заговоришь, – хихикаю я над его реакцией. Мама жутко тушуется. Я вижу, как ей неудобно. Хотя даня и пытался как мог ее растормошить. Но такая уж у меня мама. Ей всегда стыдно за то, что другие для нее делают.
– Входите, – распахивает мой жених дверь. – Я заказал ужин, скоро привезут, – говорит он, входя последним и разуваясь.
Сегодня мы уже ночуем тут, даня настоял, чтобы мы взяли вещи первой необходимости, а завтра уже вместе перевезем всё остальное.
– Сынок, это так неудобно… – снова начинает мама, когда, осмотрев квартиру, мы устраиваемся на кухне.
– Вы меня обижаете. Что тут неудобного, если я сам предложил? – отвечает Милохин. – Только не разочаровывайте меня! Зря я, что ли, мечтал, чтобы ваша дочь была хотя бы немножко похожа на вас и не была такой упрямой и категоричной? Я думал, вы будете помогать мне уговаривать ее, а сами…
– Ну ладно-ладно! – смеется мама, позабавленная речью моего жениха, за которую он тут же получил от меня щипок.
– Папа хочет устроить ужин и познакомиться с вами. Обсудить детали свадьбы, – приступая к еде, которую мама разложила по тарелкам, говорит даня.
– Когда? – напрягаюсь я. После прошлой встречи мне было жутко неудобно встречаться с его отцом. Я вообще удивлялась тому, что он настаивал на нашем браке. Ведь Вячеслав Милохин сам нашел подходящую жену для своего сына и хотел, чтобы он женился на той Саиде. Зачем же тогда женить его на русской девушке без рода? Разве для них не это главное? А беременность… Он с легкостью мог бы предложить мне денег и попросить избавиться от этой ненужной детали.
Я ведь и сама собиралась поступить именно так…
– юля, ты в порядке? – нежно трогает меня за запястье даня, вырывая из этих нехороших мыслей.
– М? Да, просто задумалась.
– Я предлагаю взять завтра твою маму на ваш шопинг с девочками. Выберете сразу наряд на ужин и свадьбу, – повторяет он то, что я прослушала, и теперь становится понятным смущенное выражение лица мамы и ее покрасневшие щеки. – Давайте я приеду с утра и отвезу вас? Мне, кстати, тоже нужно выбрать свадебный костюм. Сходим с Сашей на мужской шопинг. Как вам идея? – не перестает он меня удивлять.
– Отличная идея, – с трудом сдерживая подступившие слезы, говорю я. Чертовы гормоны кидают меня из крайности в крайность!
* * *
– Всем доброй ночи, надеюсь, вам понравилась квартира, – вежливо прощается Милохин после ужина. Мама тут же благодарит его, заверяя, что такая прелестная квартира просто не могла не понравиться. Бедная, всё еще смущена и не может поверить во все происходящие в нашей жизни перемены. – Проводишь меня? – спрашивает даня, когда мама, обняв его на пороге, идет в гостиную.
Кивнув, я выхожу вслед за ним, и мы молча идем к лифту. Я чувствую такую благодарность к нему, что практически отпускаю все обиды и злость. Внутри гуляет такая эйфория оттого, что Милохин мой, что думать о причинах совсем не хочется. Или же я просто прячу голову в песок…
Неожиданно даня хватает и прижимает меня к стенке около лифта, выбивая из меня весь воздух.
– Весь вечер мечтал это сделать, Губастая! – хрипит он возбужденно, прежде чем накрыть мои губы своими.
Сегодня, после того как я разрешила внутренние проблемы, его поцелуи чувствуются иначе. Не будет так целовать тот, кто равнодушен. Он же просто одержим мною, и пора признаться себе, что я тоже одержима своим мажором.
– Скорее бы пожениться, чтобы больше не расставаться по ночам, – поглаживая меня по бокам и спине, говорит даня после нашего поцелуя, который, длился, наверное, минут десять.
– И я мечтаю об этом, – смущенно признаюсь, глядя в его темные глаза.
– Надо же, ты что-то подозрительно тиха и покорна, – ухмыляется даня. – Кто на тебя так повлиял? Хочу сказать спасибо этому человеку.
– Вообще-то, я не такая и вредная, – смеюсь я, обнимая его за шею, и встаю на носочки, чтобы чмокнуть напоследок. – Но и не идеальная, я тебя сразу предупреждаю, чтобы ты не лелеял надежды. Так что, если ты хочешь передумать насчет свадьбы, сейчас самое время…
– Губастая, за такие речи я тебя отшлепаю, – хмурится он, но по тону понимаю, что больше дразнит, чем угрожает.
– Жду не дождусь! – смеюсь я, пребывая в отличном настроении от нашего флирта, и сбегаю от дани в квартиру.
* * *
– Я не могу выбросить всю свою одежду, – выговаривает мне мама, когда мы ходим по магазину и складываем на согнутые в локте руки наряды. – Это неразумно. Я могу ходить в обычной жизни в привычной одежде, а для твоих новых родственников – надевать строгую.
– Мама, ничего не нужно выбрасывать, – киваю я, – и вообще, расслабься, пожалуйста. Никто не будет требовать от тебя неукоснительного соблюдения правил. Конечно, лучше их соблюдать, но дело в том, что они не такие и сложные. Тебя не заставят закутаться в паранджу. Знаешь, моя подруга Мадина ужасная модница. Ты бы видела ее гардеробную. Ей любая русская позавидует. Она просто как настоящая принцесса выглядит в своих нарядах, – улыбаюсь я и вздыхаю, присев на небольшой диванчик. – И кстати, в отличие от меня, обожает шопинг. Я уже от одного отдела устала.
– Тебе плохо, юлечка? – пугается мама, оглядывая меня с беспокойством, и присаживается рядом.
– Нет, на удивление отлично себя чувствую, просто не привыкла покупать одежду в таких объемах. У меня в глазах рябит от цветов, всё такое яркое. Выбрать сложно.
– Извините, я могу вам помочь? Что-то подсказать? – возле нас оказывается очень милая девушка-консультант, готовая помочь выбрать одежду.
Мама тут же поднимается с места и радостно принимает помощь.
– Знаете, нам нужно подобрать наряд для свадьбы и вечера с родственниками. Для меня и моей дочери. Что-то строгое, но красивое. Мы не совсем ориентируемся, что будет уместным.
– Понимаю, – кивает девушка, осмотрев нас с мамой, – давайте я предложу вам подходящие вещи? Предпочитаете платья или комплекты из кофты и юбки? Если ничего не подберем здесь, посмотрим журналы и сможем заказать одежду по вашему вкусу.
– Я уверена, что мы подберем что-то здесь, правда, дочка? – зовет меня мама подняться и начать примерять предложенные консультантом наряды.
– Ах вот вы где! – находят нас Мадина и Рида, входя в отдел одежды и закрутив в водовороте приветствий.
– Так-так-так! – сразу входит в роль Мадина, складывая руки перед собой и топая ножкой. – Даже не думай брать зеленое, к твоим волосам не пойдет… Боже мой, какая прелесть! – кидается она к белому с золотом наряду, сразу же щупая ткань. – Надеюсь, оно в единственном экземпляре? – оборачивается к консультанту и начинает терроризировать ее на предмет описания состава одежды.
– Кажется, мы в надежных руках, – хихикает мама, вешая выбранные ею вещи на вешалку. То же самое делаю и я, от греха подальше, пусть Мадина всё подберет сама. Ее вкусу я доверяю на двести процентов.
– Ну всё, – улыбается Рида, подмигивая нам, – наслаждайтесь. А я буду читать книгу, – плюхается она на диван, доставая томик какого-то классика.
– Рида, это что такое? – возмущается Мадина, завидев это. – Ты решила нас кинуть?
– Просто я не люблю слишком много нарядов, ты же знаешь, – морщится та.
– Нарядов много не бывает! Вставай-вставай, тебе мы тоже подберем…
Сначала примерка кажется сущим мучением, но потом я вхожу во вкус, подобрав несколько нарядов. Ими дело не заканчивается, ведь нужно купить сумки, обувь, белье…
Нам делают неплохую скидку, и в целом мы с мамой и девочками отлично проводим время.
– Ох, я не думала, что мы здесь уже три часа! – мама пораженно смотрит на часы в телефоне. – Оказывается, Саша уже звонил.
– А мне даня, – смеюсь я в ладошку, впервые почувствовав себя модницей. Надо же, как затягивает шопинг. Перезваниваю своему жениху и сообщаю ему, где именно мы будем их ждать, а потом мы все вместе доходим до кафешки, пойдя на ароматный запах кофе и выпечки.
Мадина и Рида отходят к витрине, чтобы выбрать пирожные.
– Я устаю меньше после мытья подъездов! – замечает мама явно без какой-то задней мысли. Но мне ее слова не нравятся. Почему она говорит в настоящем времени?
– Мам, ты же уволишься с этой ужасной работы?
– Дочь, не стоит считать зазорным мытье подъездов, – назидательно учит она меня, и мне тут же становится стыдно. – Никакая работа не унижает человека, запомни. Я, конечно, подыщу работу получше, но и эта помогла мне выжить. Думая о том, как болен Сашка и как ты вынуждена была отказаться от своей молодости ради нас, я совсем не хотела заниматься умственным трудом. Просто занимала руки и зарабатывала на пропитание. Но теперь всё изменилось, благодаря тебе.
Наверняка даня захочет, чтобы мама не работала вовсе, но это только мои предположения, и их я маме не озвучиваю. Думаю о ее словах и о том, как поменялась наша жизнь. На губах снова расцветает счастливая улыбка.
– Не думай об этом, мам. Сейчас всё изменилось, и как раньше уже не будет, – уверенно говорю я, прося все сомнения уйти из своей головы. Хватит думать о плохом. Если бы даня сам не хотел, ни за что бы не женился на мне.