Все побеждает любовь...

Начало конца

Единственное о чем действительно мечтал Изана всем своим искренним сердцем — это не умереть в одиночестве. Ни капли не сомневаюсь и не жалея, он прикрыл своим телом Какуче от летальных пуль, летевших точно в сердце слуги. Как бы его смерть не была настолько опрометчивой и быстротечной, он не жалеет, наоборот доволен, что хоть так он смог показать Какуче, как много он для него значит. Жалеет он о другом... Лишь о своем прогнившем, очерствевшем и почерневшем разуме, который поверил и доверил Кисаки свою дальнейшую жизнь.

Уже лежа в холодной, липкой лужи собственной крови, он, как не странно, полностью осознавал, что все настал его личный конец. Настала пора принять свое собственное наказание за гнилой разум, но почему-то он все не переставал звать его по имени, как же он рад, что умрет не один...

Белый потолок - это то, что видят все после смерти? — пронеслось в голове, пока пульсирующая резкая боль не прошлась по всему телу, и гудящий писк не стал рывками выводить из ступора.

.Больница.

Сколько раз он избегал попадания в нее и он не понимал рад ли, что находится здесь или лучше бы предпочел остаться там в порту, упакованным в черный пакет для дальнейшей транспортировки и кремации. Но он тут и он жив. Правая рука на удивление сильно ныла и была не подъемной, при этом от нее в самое сердце лилось какое-то забытое, согревающее родное чувство тепла.
Изана, приподнявшись и сев, повернул голову точно в права и побледнел...

На его руке мирно дремала светлая макушка самого ненавистного ему человека. Манджиро же будто не считал свое нахождение здесь чем-то неправильным, даже позволил себе уснуть рядом с псевдо братом, параллельно пуская слюни тому на бинты. Эта картина обескуражила обладателя фиолетовых глаз, которые в тот же миг наполнились слезами, и не сдерживая свой эмоциональный прилив, Изана зарыдал. Сейчас он никак не хотел контролировать свои эмоции и чувства, пришедшие вместе с ними. Вся та боль, горечь, разочарование и облегчение, придавили его прямиком на белые простыни своей койки, не давая возможности выбраться.

— Изана... — позвал его Майки своим обеспокоенным голосом. Он быстро приподнялся, чтобы взглянуть на того, удостоверяясь, что он в сознание, что он все помнил, что это он...
— Как же я рад, что ты сейчас здесь — дрожащими руками он потянулся к его лицу — живой и со мной.. — нежно положив свои ладони на смуглое лицо, он приблизил его к себе, всматриваясь в сейчас красные от слез глаза, которые все еще были неземного цвета, и которые уже не смотрели на него с густой ненавистью за ту боль, что ему пришлось пережить.

— Почему..— сухо произнес Изана, не отстраняясь и не убирая чужие руки со своего лица, лишь ища ответ в таких до боли родных и любимых, но чужих глазах напротив.

— Потому что мы семья, Изана, мы больше не будем одни —последнюю фразу он уже прошептал в сомкнутые губы напротив.