Мир, где на одной стороне светит солнце и правит воинствующий Аарон, на другой же - вечная ночь с прекрасным Дейлом. Они враги друг для друга, связанные сетями ушедшей Богини Тьмы.
Но дети, жаждущие любви, не должны быть отражением их конфликтов, ве...
По мраморным плитам звонко цокали маленькие каблуки, аккомпанементом которым служило клацанье когтей монстра, периодически поворачивающего морду в разные стороны, принюхиваясь. Беловолосая девушка несла в руках распластавшуюся паучиху и с лёгким раздражением её поглаживала, пока та терпела.
Но вот очередной коридор пройден и впереди расположились роскошные двустворчатые двери. Сглотнув, девушка стала медленно к ним приближаться. Застыла у самого порога, не в силах сделать и шага. Двери, управляемые чужой волей, распахнулись, приглашая.
Едва заметно вздрогнув, девушка всё же вошла внутрь. Роскошные покои в тёмных оттенках синего цвета. Множество окон, через которые было видно всё разнообразие звёзд. Подушки, раскиданные по всей комнате, небольшое количество диванов и кресел, стол, вазоны с белыми лилиями.
Среди всего этого ленивого и беспорядочного великолепия восседал сам Луноликий, Бог Луны, а после Разделения и Хаоса, Дейл. В черном халате на совершенное нагое тело с бледной, отдающей перламутром кожей. Белоснежные волосы струились по плечам, обрисовывая тонкие и нежные черты идеального лица. Дейл обладал очень женственной красотой, что совсем его не портила. Кто-то сторонний мог бы сказать, что он очень юн и наивен, настолько его лицо сбивало с толку. Вот только те, кто хоть раз взглянул в раскосые темно-фиолетовые глаза, могли понять, насколько перед ними опасный мужчина, проживший уже не одну сотню тысячелетий.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Аристократические длинные пальцы с тихим стуком поставили хрустальный бокал на столик. Проницательный взгляд остановился на застывшей девушке. Тонкие губы сложились в неожиданно нежную улыбку, которую так редко кто мог лицезреть.
— Моя милая Сиэль, ты, наконец, вернулась, — разлетелся по просторной комнате глубокий, с лёгкими нотками певческого таланта, голос Бога Ночи.
