Ричард никогда не понимал человеческих чувств, всегда держался на расстояние от остальных, его окружали одни автоматоны и уборщики, это продолжалось долгие годы, которые он прожигал, живы на этом острове. А потом мир вокруг перевернулся с ног до головы, заставляя закрытого в себе парня усомниться в собственной адекватности. В чём же причина? Темноволосый юноша, незнакомец, потерявшийся в совершенно чужом для него мире, который так отчаянно пытался разгадать тайны острова и сбежать с него. Он сиял, словно солнце, мечтательно смотрел вдаль, иногда брюнету казалось, что он своей улыбкой мог уничтожить всю тень и ужас острова.
Тогда человек понял, что Ло единственный, кто может так спокойно касаться Ричарда. Брюнет чувствовал жар от места касаний и, если честно, молил всех богов, чтобы он никогда не спадал. Сначала он думал, что всё то, что Ричард испытывал — лишь причина нехватки людей рядом, ведь только с Лололошкой он мог хоть немного открыться, но…. Чем дальше всё заходило, тем больше одолевали чувства, затмевая разум. Он следил за ним, постоянно, где бы мироходец не был, Ричи шёл за ним, словно тень, но никогда не показывался. Желание прикоснуться к демиургу росло каждый день, хотелось больше, больше…
— Ричи, я рад, что ты мой друг! — внутри словно что-то разбилось. Ло произносил предложение как всегда оптимистично, с задоринкой в голосе, с мило вздёрнутым аккуратным носиком и с расставленными по бокам руками. Оптимистично, весело и, парень, как обычно кивнул, делая вид, что ему всё равно.
Но хотелось прямо сейчас схватить мага за щёки, притянуть к себе и, уже не сдерживая себя, прильнуть к столь мягким губам. Почему мягкие? Ричард нарушал личные границы, сам себя за это ненавидел, но мирно спящий мироходец, тихо посапывающий на мягкой подушке, пробуждал у него мерзкие желания. И он держался, позволяя себе только лёгкий поцелуй или в губы, или в шею. Крышесносно, запах героя Арнира сводил с ума, почти до животных инстинктов. Мелькали мысли взять его прямо здесь, уже не обращая внимания на желания самого главы сияния, но каждый раз, когда такие мысли посещали голову, парень скрывался, пугливо уходил из комнаты, до дрожи в руках боясь навредить своей любви.
Очередной удар в спину, в очередной день, по поручению учителя он относил письмо одинокому ученику. И вот… та самая улыбка, ободряющие слова, чёртовы прикосновения, которые Ло, его Лололошка, дарит кому-то другому. И тогда стало понятно, что чувства вышли на новый уровень неадекватности, начались ужасные приступы ревности. Злость, раздражение, огромное желание вырвать Лололошку из рук незнакомца и прижать к себе, сказать, кому принадлежит брюнет. Мироходец только его, только Ричард может касаться его рук, только он может видеть его улыбку, только человек может быть с ним, и никто другой. Поэтому на следующее утро труп того ученика нашли в лесу, изрезанным, с неестественно вывернутыми конечностями и без глаз. Жуткая картина, когда разум вернулся Ричард, он понял, что совершил ужасные вещи, но не мог сказать, что ему не нравилось. Как бы человек не говорил себе, что ненавидит, внутри всё трепетало.
