𝐋𝐲𝐮𝐭𝐲𝐲

Глава 8.1.

Как же все горело!

Как безумно мне было жарко, словно в венах больше бежала не кровь, а самая настоящая лава!

Пот струился по телу ручьями, хотя я и лежала обнаженной... пытаясь спихнуть с кровати смеющегося Юнги, что было сделать не так-то просто. А, вернее сказать — просто невозможно!

— А спящей ты мне больше нравилась, Лисёнок, — смеялся он, озорно попыхивая яркими голубыми глазами. Как бы я ни упиралась руками, он не двигался с мест, ноги всё еще не могли шевелиться. — Такая тихая лежала, не перечила, не шипела, не брыкалась.

Я лишь громко фыркнула, безуспешно упираясь ладонями в его стальной пресс и отдергивая руку, потому что так было еще горячее.

— Я сейчас расплавлюсь, а тебе весело!

— Не расплавишься, не переживай, — улыбался этот белокурый хам, как всегда, нахально, но так чертовски соблазнительно, что в глубине моего бедного полыхающего тела загорелось кое-что еще.

И это кое-что весьма отчетливо ощутил Юнги, судя по тому, как многозначительно изогнулась его бровь и хитрые глаза полыхнули голодом и жаждой. На секунду проступили все его звериные инстинкты, от которых перехватывало и без того прерывистое дыхание.

— Ммм, — промурчал низко и раскатисто наглец, чуть прикрыв полыхающие глаза и проводя горячими ладонями по моей обнаженной спине, отчего вибрация прошла по всему телу. Вернее по той ее части, которая уже вернула прежнюю чувствительность.

— Не смей! — взвизгнула я, безуспешно пытаясь убрать руки Юнги от себя. Он принялся легкими, но весьма настойчивыми, массирующими движениями пробираться от спины к вмиг набухшей груди. Белокурые пряди защекотали мое лицо, когда Бер склонился вперед, прижимаясь горячими губами к дрожащей коже у впадинки между шеей и плечом.

— Это что тут у на-а-ас...

Снова мурлыкал он прямо в мою кожу. Весте это вызывало дрожь по всему телу и глубокое, потаенное чувство голода к его прикосновениям, и этой звериной нежности, которая была такой редкостью, и потому ее хотелось так невообразимо сильно.

— Ничего! — прохрипела я, ощущая животом, что Юнги уже в полной боевой готовности, отчего голова шла кругом, и ледяные стены над нашими головами становились лишь размытой голубой картиной без четких граней.