Мама: Прости, Шон. Элла вернулась домой практически сразу же. Они ругались с отцом, по этому я не смог тебе написать. Надеюсь, ты не искал её всю ночь. Спасибо за помощь, сынок.
Шон истерически рассмеялся и, с трудом сдерживая крик, запустил в стену телефон. Он снова позволил растоптать своё сердце. Глупо было надеяться, что спустя столько лет, отношение родителей к нему хоть немного изменится. Вроде бы стал взрослым и не зависимым, и даже не плохо справлялся без семьи. Но это смс показало, что ничего не забыто и детские раны в душе по-прежнему кровоточат.
Да ещё и этот энигма, мало того, что сделал его омегой, так ещё и метку поставил, которая ужасно болела и чесалась.
Запах ананасов, лежавших на столе, в корзинке с другими фруктами, раздражал настолько, что, выкинув их все, через окно, Шон пообещал себе больше никогда не прикасаться к любимому фрукту.
Сходив к пожилой соседке, чтобы одолжить телефон, он, написав сообщение Дину, что у него гон, и выслушав печальную историю о любви старушки к её покойному альфе, за чашечкой чая, извинившись и поблагодарив, отправился домой.
Течка всё ещё не прекращалась. Ни медитация, ни подавители не помогали. Свернувшись в три погибли, он накрылся одеялом с головой и попытался уснуть.
Настойчивый стук в дверь болью отозвался в висках. Понимая, что Дина он предупредил, а больше никто важный стучать в его двери не будет, Шон накрыл голову подушкой, сделав вид, что его нет дома.
— Открывай, Шон! Или, клянусь, я выбью дверь!
Шон тяжело вздохнул. Двери стоили дорого, а денег ему и так едва хватало. К тому же настойчивый посетитель привлекал ненужное внимание соседей, что могло стать причиной жалоб хозяйке и его дальнейшие выселение. Поэтому, выпив ещё парочку блокаторов, Шон недовольно пошоргал к двери.
Стоило открыть, и неизвестный парень тут же вломился в квартиру.
— Ты кто, блядь, такой? И что тебе нужно?
— Ты ещё спрашиваешь? Забыл, что сделал?
Шон издал обречённый стон и, присев на тумбочку, уставился на молодого альфу. На вид тому было не больше двадцати пяти. Невысокого роста и довольно симпатичный, можно даже сказать миленький. Если б не резкий запах шалфея, от которого Шона тошнило, его вполне можно было принять за бету или омегу.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Мой истинный враг.
Roman d'amour-Каждый день по радио и телевизору я слышу о том, как тяжело быть омегой. Ущемление прав, изнасилования, зависимость от подавителей. Всё это, конечно, имеет место в нашем мире, но, пожалуй, быть омегой лучше, чем быть таким, как я! В детстве я отда...
