𝕐𝕠𝕦𝕣 ℝ𝕖𝕒𝕝 𝔽𝕒𝕞𝕚𝕝𝕪

Часть 5

- Ох, столько ещё всего нужно сделать, - томно вздохнул Чон Тэмин. – Кошмар. А я устал просто ужасно сегодня.
По его тону запросто можно было решить, что он поднялся раньше солнца, подоил коров, всё утро мёл двор, с обеда ухаживал в госпитале за тяжелобольными, а теперь ему предстоит большая стирка и приготовление ужина на семью из восьми человек. На самом же деле день богатого омеги выглядел так: встав с постели в половине одиннадцатого, он до часу дня занимался собой – принимал ванну, причёсывался, наносил крема и маски. Пообедав салатом из крабов и яйцами-бенедикт, он полистал журнал, выпил чашку кофе и отправился поиграть в гольф в Бель Мид Кантри-клаб, где провёл время до пяти часов. В шесть, после чая с кексом, Тэмин посетил спортзал и сауну, и около половины восьмого появился дома, где и принялся за своё излюбленное занятие в течение уже нескольких месяцев – планирование свадебной церемонии своего сына и жалобы на связанную с этим усталость. В гостиной, где вечером собрались обитатели дома, его слушателями были муж, уткнувшийся в биржевые сводки, сын, лениво листающий старую прессу, и отец, Гарри Уэст, приехавший из Мемфиса погостить.
- Церемония начнется не здесь, я передумал. Лучше всего начать в церкви. Пусть гости съезжаются прямо туда. Там, естественно, вообще непаханое поле, с Кэлвина толку никакого, старый идиот, но к счастью, время у нас ещё есть... М-м... Да, потом в наш дом. У Лайонела с его идиотским гаражом для его сорока экземпляров металлического хлама почти совсем не осталось земли. Даже гостей разместить будет негде. Или им придётся сидеть и обедать ввиду гаража... Нужно ещё выбрать и заказать цветы для украшения дома, двора и... Чонгук, - недовольно сказал Тэмин, обращаясь к жениху. – Такое впечатление, что тебе всё это совершенно неинтересно.
- Абсолютно верное у тебя впечатление, - не давая себе труда быть вежливым, ответил ему сын, не поднимая взгляда от «Форбса» за позапрошлую неделю.
- Между прочим, речь идёт о твоей свадьбе.
- Я тебе уже сказал, папа – это твоя затея, ты и занимайся. Мне на это положить.
- Ты как с папой разговариваешь?! – взвился Тэмин. – Я родил тебя на свет Божий, я теперь из кожи вон лезу, чтобы устроить твою судьбу, я приношу тебе на тарелочке с золотой каёмочкой жениха-мечту, юного, красивого, невинного и чистого, как голубь, я всё согласовываю и организую – и вот она, благодарность! И не нужно тут разыгрывать из себя несчастного подневольного. Ты сам согласился вступить в брак с Андре, и даря ему кольцо, недовольным не выглядел...
- Папа, - резко сказал Чонгук, швыряя на стол журнал. – Оставь меня в покое! Тебе что, в сотый раз сказать?! Андре, шмандре, да мне глубоко похрен, я возьму за себя чёрта лысого, лишь бы вы от меня отвязались раз и навсегда!!!
Молодой альфа вскочил с низкого кресла и быстрым, нервным шагом покинул гостиную, едва не сшибив с ног нёсшего поднос с кофе боя. Бедняга только успел отпрыгнуть в сторону – младший хозяин пронёсся мимо, как торнадо, дробно простучали его шаги по лестнице вниз, и в холле оглушительно хлопнула тяжёлая входная дверь. Тэмин, сжав губы, круглыми от возмущения и испуга глазами смотрел вслед убежавшему наследнику.
- Хэвон, что происходит... - обратился он слабым голосом к мужу. Но ответил отец:
- Вот и я хотел бы знать, какого чёрта у вас тут происходит? Куда вы дели моего внука? Тот Чонгук, которого я помню, всегда был таким весёлым, жизнерадостным парнем, шутником, заводилой... А это что за байронический персонаж?.. Я живу у вас неделю – и всю неделю наблюдаю вот такое атмосфэрное явление. У него через две недели свадьба, по идее он должен сиять от счастья. А он кидается на всех, как цепные псы моего деда. Что за нахрен, Ван?
Чон Хэван с неохотой оторвался от сводки результатов сегодняшних торгов на Нью-Йоркской фондовой бирже. Как же они ему все надоели со своими свадьбами, похоронами... Никкеи падает, золото в цене скачет, экономика в кризисе, чёрт его знает, что будет с рынком ипотеки, а вокруг все лезут со всякой ерундой.
- Он был вынужден расстаться со своим прежним возлюбленным, - отрывисто сказал он тестю. - Его предупреждали, что связываться с этими....... – не самая лучшая идея.
- Подумаешь, - пожал плечами Ли. – Тоже мне, трагедия. У кого в молодости не было подобных переживаний?
- Я так понимаю, что у них была очень сильная связь, - в голосе Хэвона неожиданно послышалось старому альфе что-то похожее на сочувствие. – Чонгук уже почти полгода не может прийти в себя. Ради этого парня он переругался со всеми нами, готов был отказаться от наследства, оставить всю свою прежнюю жизнь. И чем тот ему отплатил?.. Трахался за его спиной с каким-то мексиканским жеребцом. При эмоциональном строе Чонгука ситуация и в самом деле трагическая. Для него весь мир в один миг рухнул.
Гарри удивлённо смотрел на зятя – вот уж не думалось ему, что Хэвон в принципе способен на подобные выводы. Он всегда казался пожилому альфе совершенно бездушным – ходячий финансовый справочник. Тэмин же как всегда не стал вдаваться в тонкости и сказал сердито:
- Хэвон, ты должен с ним поговорить. В конце концов, сколько я могу один всё на себе тащить?
- Я, например, один тащу на себе бизнес, - тон альфы снова стал отрывистым и сухим, как жёлтый горох. – Хотя бы всю эту семейственную ерунду можно на меня не вешать?
Тэмин возмущённо фыркнул и мотнул идеально причёсанной головой:
- Не понимаю, что ему ещё нужно? Андре – прелестный мальчик, и так хочет выйти за Чонгука замуж. Он мне говорил, что наш сын для него – прекрасный принц.
Теперь уже фыркнул Ван.
- Он сделает то, что ему велит Лайонел. Андре Бержеру восемнадцать лет. И даже для этого возраста он не отличается большим умом. Наш сын тут ни при чём, мальчишка просто хочет замуж, ему всё равно, за кого из них – наш сын, Аарон Прайс или Грег Дельфи, или ещё кто-то... Андре хочет пышную церемонию, белый костюм с кружевными манжетами, трёхэтажный торт, карету и свадебное кругосветное путешествие на белоснежной яхте. Все его любимые романы, фильмы и прочая ерунда всегда заканчиваются великолепной свадьбой. Ему и в голову не приходит, что свадьба – это отнюдь не окончание, это только начало. И дальше ему придётся жить всю жизнь с нелюбимым и не любящим человеком. Мальчишка просто об этом даже не думает. Я знаю таких омежек-одуванчиков. И ты знаешь, сам из таких был. Впрочем, именно поэтому ты и не соотносишь эти две ситуации – свою и Андре.
Гарри Ли не мог отвести от зятя прищуренного взгляда – за тяжёлыми набрякшими веками пожилого альфы в ещё ярких зеленовато-серых глазах его пряталось изумление. Да, действительно, брак его сына заключался по соглашению между Чонами и Ли, ни о какой любви речи даже не шло, но Гарри никогда не казалось, что его зять испытывает по этому поводу хоть какие-либо чувства. А оказалось вон как... Плохо же Тэмин знает своего мужа, если за тридцать лет брака не смог этого понять, и даже не постарался расколоть эту скорлупу эмоциональной отрешённости. Видимо, в паре с другим омегой всё у Чон Хэвона могло быть совершенно по-другому.
Тэмин, однако, ни о чём подобном, похоже, даже никогда не задумывался:
- Перестань заговаривать мне зубы, Вон. Ничего плохого нет в том, что Андре – наивный романтичный мальчик. И дело совсем не в этом. А в том, что нашему сыну нужна наконец крепкая отцовская рука. Сколько уже он может устраивать истерики? Ему без малого тридцать лет. У него через две недели свадьба, и твоя задача - к тому времени вправить ему мозги на место.
Вон тяжело вздохнул.
- Знаете, Гарри, - обратился он к тестю. – Иногда я думаю, что лучше бы уж Чонгук остался с этим корейцем.
Старый альфа едва заметно кивнул зятю. Тэмин же возвёл очи горе:
- Ну что ты несёшь... Чтобы эта бостонская проститутка и дальше наставляла ему рога? Значит, такой судьбы ты хочешь своему сыну? Очень мило, Чон Хэвон, вполне в твоём стиле. Тебе как всегда наплевать. Ну а я не намерен такого допускать, чтобы мой единственный сын был несчастен.
- Тэмин, - безо всяких интонаций сказал Вон. – Ты что, слеп? Глух? Или просто непроходимо глуп, что вернее всего? Ты не заметил случайно, что наш Чонгук, как верно заметил твой отец, из весельчака и жизнелюба превратился в озлобленного, разочарованного, циничного мизантропа? Ты не заметил, что за последние несколько месяцев от него слова доброго никто не слышал? Как, по-твоему, он может взять и в момент стать счастливым? Надев кольцо?.. Тэмин, окстись, мы не в кино, и чудес не бывает. Этот брак не сделает счастливым ни Чонгука, ни Андре. Я прекрасно понимаю, что Чонгук нужно брать себе мужа, ему нужны дети, а нашей семье - наследники. Единственное, чего я не понимаю – того, зачем это делать прямо сейчас, когда ему это всё как серпом по заднице.
- Хм, - с оттенком превосходства в голосе заметил Тэмин. – Не понимаешь. А вроде слывёшь дочерта умным. Именно сейчас, пока Чонгуку всё равно, его ещё не охомутал очередной совершенно не подходящий ему приблудный омега, и я сам могу проконтролировать, кого он возьмёт в супруги. Иначе потом опять нарисуется какой-нибудь парвеню, а я не собираюсь тратить всю оставшуюся жизнь, отгоняя от моего сына всяких паразитов. Время-то идёт. Ты верно заметил – нам нужны внуки, и их папа должен быть идеальным.
- И полностью под каблуком у тебя, - мимоходом заметил Гарри. - Ты боишься, что не сладишь с хоть сколько-нибудь самостоятельным зятем. Само собой. Правильно боишься.
Супруг Хэвона уже совершенно безразлично пожал плечами:
- Поступай как знаешь. Но если тебе уж не терпится всё это устроить, по крайней мере занимайся этим сам. Не приставай к сыну. Ты же видишь, в каком он состоянии.
Но омега их уже не слушал. Он взял с подноса чашку и зыркнул на боя:
- Это что, кофе? С ума вы все посходили, какой в моём состоянии кофе?! Немедленно унеси, и живо – пусть Силия приготовит мне травяной чай. Если эта старая черномазая черепаха не уложится в пять минут, я устрою ей головомойку. Ну, бегом!
Мальчик улетел, как сорванный ветром лепесток. Рик несколько секунд смотрел на мужа, а потом снова уткнулся в биржевые новости. Гарри только молча покачал седой головой.
***
Чонгук уже час бесцельно колесил по городу – из Бель Мид по Хардинг доехал до Оукс Хилл, повернул в сторону Берри Хилл, забрался на Шестьдесят пятое шоссе и съехал с него в центре города. Пересекать Камберленд он не стал и оказался вскоре в Джермантауне. Альфу обуревала странная жажда деятельности – ему хотелось, уже несколько дней страстно хотелось сделать хоть что-нибудь, что примирит его с предстоящей свадьбой и со всем этим дерьмом, что творится в его жизни. Переживать предательство Ким Тэхёна он не переставал с тех пор ни на день, ему казалось, что рана и не думает заживать – наоборот, она с каждым новым днём становилась всё глубже. Альфа в который уже раз за это время погрузился в тяжёлые, мутные мысли о том, а есть ли вообще во всём этом какой-то смысл. Очнулся он, едва не проехав на красный сигнал светофора и услышав, как кто-то отчаянно жмёт на свой клаксон. Оглядевшись вокруг и поняв, что заехал зачем-то в старый портовый район, Чонгук вернулся обратно в центр. Припарковался неподалёку от парка Мьюзик Сити и пошёл прогуляться – думая, что на свежем воздухе сможет хоть немного успокоиться и привести свой душевный раздрай хотя бы в формальный порядок. На Третьей авеню взгляд его упал на афишу какого-то кинотеатра, рекламирующую новый детектив. И Чонгук неожиданно вспомнил о Хоуке.
Бета Джим Хоук был некогда сотрудником окружной прокуратуры – в бытность её главой Чон Сандоля, дяди Чонгука. Теперь дядя был прокурором штата, а Хоук вышел на пенсию, и открыл своё детективное агентство. Дело его процветало – что было совершенно неудивительно, Хоук был блестящим профессионалом, с большими связями в городе и штате, к тому же. Сам он со смехом говорил, что именно профессиональные качества и не дали ему удержаться на работе при новом окружном прокуроре – невежде и карьеристе Руфусе Прайсе. Вывеска его агентства на занимаемом им крошечном особнячке колониального стиля была маленькой, очень скромной, и явно не преследовала рекламных целей, а его штат состоял всего из нескольких сотрудников. Его специализацией были дела интимные, деликатные, в которых огласка была последним, чего хотелось клиентам. Хоук в рекламе не нуждался. Кому было нужно – находили его и так.
Чонгук ещё и сам не мог понять, чего именно он хочет от Джима Хоука. Решение родилось у него лишь тогда, когда он дошёл до того самого особнячка на Ли-авеню. Секретарь Хоука не знал его – но фамилия Чон сделала своё дело: встречать молодого альфу вышел сам босс агентства.
- А, племянник моего благодетеля, - добродушно сказал он. – Кофе будешь? Райан, - махнул Хоук молоденькому омежке-секретарю, - сообрази-ка нам пару чашек.
- Мне лучше латте, - мрачно сказал Чонгук. Пить сейчас эспрессо казалось ему гарантией сердечного припадка.
- Твой дядя Сан никогда не пил эту итальянскую бурду, - назидательно сказал Хоук. – А он был просто эталон настоящего мужика. Впрочем, может, тебе так и лучше. Ты какой-то взвинченный, парень. Пойдём-ка в мой кабинет.
В кабинете, маленьком, обшитом деревянными панелями и увешанном фотографиями и спортивными наградами хозяина, не было ничего детективно-устрашающего. Старинное бюро, шкаф с ящичками для картотеки и даже массивный сейф вполне могли принадлежать и какому-нибудь нотариусу. Чонгук слегка успокоился и потягивал латте, пока Хоук рассказывал ему об успехах своей дочери в плавании – пятнадцатилетняя Надя заняла третье место в чемпионате страны среди юниоров, её даже отобрали в олимпийскую сборную. Пока, правда, в запас, но зато стипендия теперь была у неё в кармане.
- Ну, поговорили, разогрелись, а теперь рассказывай, зачем пожаловал, - сказал Хоук, закончив своё повествование, будто ещё кофе выпить приглашал.

- Джим, - Чонгук, помедлив несколько секунд, словно решаясь, делать следующий шаг или нет, всё же вынул из принесённой с собой папки один из тех самых снимков, что прислал ему таинственный мистер Мастрантонио. – Вот, взгляни.
- Угу, - не меняясь в лице и тоне, кивнул лысеющей головой бета. – Парень, я таких снимков за свою карьеру повидал – сколько ты картошки съел. Ты мне мою задачу сформулируй.
- Можешь найти этого мужика? Того, что тут сверху?
Джим Хоук задумчиво посмотрел на собеседника.

- Небогатые исходные данные, прямо скажем. Что-нибудь ещё, кроме его голой задницы, у нас есть? Не хочу тебя задеть, но судя по тому, что тебе нужен только верхний, нижнего ты и сам знаешь?
Чонгук потемнел лицом и процедил сквозь зубы:
- Да. И место их встречи мне тоже известно.
- Снимок единственный?
- Нет. Есть ещё пять. И конверт, в котором их прислали. Господи, сам не знаю, для чего я их храню...
- Ну, зато он знает. Господь, в смысле. Раз хранишь - значит, так надо. Тащи мне всё, что есть. Найдём. Нэшвилл – не Шанхай. Завтра сможешь мне их закинуть?
- Сегодня привезу.
Джим взглянул на молодого альфу снизу вверх – на его лице несложно было увидеть: эк тебя, парень, прижало. Чонгук не смотрел на бету. Он вообще никого сейчас не видел. Он лишь пытался сообразить – для чего он сделал это? Зачем ему знать, кто этот урод, что трахал единственного парня, которого Чонгук когда-либо любил? И если узнает, станет ли ему легче? Что это ему даст – он поймёт Тэхёна и простит его? Исключено. Так для чего же? Похоже, просто для того, чтобы сделать что-нибудь. Хоть что-то. Иначе он бы в самое ближайшее время просто сошёл с ума.