Сердце на грани

Глава 19

Необратимый процесс

⤝Дэн⤞

Я умер и воскрес. Почти буквально.

Уже давно я поклялся себе: ни одна девушка больше не заставит меня потерять рассудок и, уж тем более, падать ниц перед ней. И сейчас мой внутренний голос громко смеется, потому что всему этому бреду суждено было разрушиться.

Думал ли я, что кинотеатр, возможно, послужит нам спальней? Конечно. Обжигающее желание слишком долгое время навязчиво парило в воздухе. Но я не какой-то похотливый идиот, не умеющий держать себя в руках. Все зависело от Миры. Если бы она почувствовала себя дискомфортно, то я бы просто заграбастал эту лису в объятия, утопая в ее аромате. И мне было бы хорошо.

Но все-таки стереть любое расстояние между нами и поглотить друг друга целиком — особый вид нирваны.

— Ты как хочешь, а я собираюсь съесть всю пиццу! — гордо заявляет Мира, когда возвращает на прежнее место свою одежду.

Она садится на диван по-турецки и заправляет волосы за уши. И в этом есть что-то настолько простое и обыденное, что сердце тает от чертовой нежности.

— Грандиозно. Хотя если ты намерена лопнуть и умереть молодой, тогда не буду останавливать, — усмехаюсь я.

Мы говорим громче обычного, потому что на экране по-прежнему проигрывается фильм. К слову, это новинка, которая еще не вышла ни в одном кинотеатре. Но я ни капли не жалею, что все просмотрел. Сейчас я понимаю, что единственный фильм, который я могу смотреть вечно — это темноглазая морковка, что сидит рядом, пытаясь скрыть наслаждение за колючей маской.

— Что за стереотипы! — возмущается она, довольно мило хмуря бровки. — Вообще-то, в меня влезет и побольше одной "Пепперони"!

— Охотно верю, — киваю я и сажусь рядом с Мирой.

Ничего не могу с собой поделать — руки так и тянуться к ее талии. Не сказал бы, что я тактильный человек, но в случае с Мирой мои рамки закрытости разваливаются. Пора привыкать.

Мира отрывает кусок пиццы и с аппетитом откусывает, при этом прикрыв глаза. А я, как полнейший дурак, смотрю на эту картину и радуюсь тому, что эта девушка моя.

— Я хочу кое-куда тебя свозить, — говорю я и перемещаю ее внимание с тянущегося сыра на себя.