╰•★★ Ты моя ★★•╯

54

Вечером я решаюсь последовать совету Бережной. Заканчиваю работу, пичкаю себя лошадиной дозой противопростудных и звоню Андрею. Сказать, что я волнуюсь, это ничего не сказать…

У меня руки дрожат и голоса, кажется, совсем нет. Несколько раз кашляю в трубку, окончательно понимая, что нам нужно поговорить.

Я ведь действительно превращаюсь в какую-то зефирную субстанцию. Клейкую, бесхребетную. Реагирую на все острее, постоянно думаю о том, что же между нами. Чувства ли это…

А от мыслей о том, что будет дальше, хочется закрыться в комнате и не выходить из нее пару дней.

Одно ясно — так продолжаться больше не может. Иначе эти отношения разрушат нас обоих. Станут токсичными.

Все границы нужно расставлять на берегу, что я и собираюсь сделать.

Повторно «набираю» Андрея, потому что первый вызов сбросила. Предлагаю поужинать. Место выбираю сама и приезжаю немного раньше. Мне нужно настроиться, освоиться, чувствовать себя в какой-то мере хозяйкой положения.

Его фигура появляется в проходе зала ресторана ровно в семь. Он идет к столику размашистым шагом, на ходу отдавая свое пальто официанту.

— Привет, — склоняется, касаясь губами моей щеки, и сразу же садится напротив.

Ведет себя так, словно между нами нет всего этого недопонимания.

— Привет, — сминаю в кулак салфетку, мысленно настраиваюсь на дальнейший диалог. То, что он пройдет нелегко, знаю заранее.

— Ты уже что-нибудь заказала?

— Кофе и десерт. На самом деле я хотела с тобой поговорить. Мы тут с Леськой сегодня немного поболтали, и я…

— Ты сюда по совету Бережной, что ли, пришла? — Панкратов отбрасывает меню в сторону.

— Нет. Просто…

— То есть, в твоем понимании, я тоже могу пойти и растрепать о нас первому встречному?

— Она не первая встречная.

— Суть ты поняла, Есения. Не стоит обсуждать меня со своими подружками.

— Я ничего такого не обсуждала, Андрей. Хватит выставлять меня виноватой. Ничего криминального не произошло.

— Ладно. Я тебя слушаю.

Он мгновенно расслабляется. Меняет выражение лица. Да и вообще, как по щелчку, становится другим человеком. Эмоциональность пропадает. Панкратов смотрит на меня предельно внимательно, ждет, что же я скажу.