Стокгольмский синдром (Минсоны)

1 часть.

За окном мелькает вид. Лес сменяется полем, а поле снова лесом. Выглядит это все красиво, свежо и живо, что взгляд оторвать очень сложно и жаль, что некоторые не обращают на это внимание. Через открытое окно в салон бьет прохладный ветер и треплет пепельные волосы сидящего юноши сзади, впрочем, его это вовсе не волновало. Они были далеко от горда, ехали по пустынной трассе и высоко на небе светило ранее солнце. Этот летний день для Джисон был чудесным. Он чуть ли не подскакивал на месте, в нетерпении оказаться на сцене и разорвать фанатов своим новым выступлением, слушая, как они кричат и поют вместе с ним. О, это было самое лучшее в его работе!

И Хан так увлекся мыслями и фантазиями о сегодняшнем концерте, что не сразу заметил, что Ли Гуан — его водитель, остановил автомобиль.

— Какого черта? — спрашивает он у крупного мужчины, опустив окно.

— Извините, но дорога перекрыта из-за ремонта, — оповещает рабочий и Джисон, чуть выглядывает из-за сидений, чуть сводит брови к переносице, вслушиваясь в диалог.

— Здесь можно где-то объехать? — устало и слегка раздраженно выдыхает Гуан. — Нам срочно нужно прибыть в ***.

— Можно, но.. там очень опасно. Через во-он ту дорогу, — указывает рабочий на насыпной съезд.

— Ты серьезно, мужик!?

Хан чуть поджимает губы, опуская ладонь на спинку переднего сиденья для своего удобства. Гуан был не из тех, кого было легко разозлить, а потому, от такого напряжения в парне и довольно громкого, твердого голоса, айдол сам напрягся, пусть и вовсе не понимал, почему.

— «Неужели все так из-за того, что перекрыта дорога?» — думает он.

— Простите. Другой дороги нет, — жмет плечами рабочий и отходит от автомобиля.

— Блядство, — сжимает руль Гуан и прикрывает глаза, втягивая воздух через нос.

— Все хорошо, Гуан-хён? — интересуется у него Джисон, поерзав на месте, решив все же напомнить о своем присутствии. — О чем он говорил?

— Он предложил поехать дорогой, что ведет через деревню, полную бывших зеков, — парень жует губы, размышляя, что же делать.

От последних трех слов сердце Джисона на мгновение замирает, а сам он перестает дышать. С детства он слышал, как таких людей описывают и видел, как их боятся и обходят стороной, отвергают. Хан никогда особо к такому мнению не прислушивался, считая, что в каждом человеке есть как хорошее, так и плохое, и что хорошее всегда можно возрастить и пробудить. Этим он поражал всех своих знакомых и близких.
Светлый, теплый, добрый парень — Хан Джисон.