И пусть вянут наши с тобою ромашки

1 глава

Так раздражают эти качели. И её присутствие рядом. Ещё со вчерашнего вечера меня посещали различного рода мысли, странные такие, неприятные, словно меня окатили ледяной водой и я отошёл от многолетнего сна, в котором пребывал всё то время. А теперь даже представить сложно - ранее, когда я думал о ней, моё сердце трепетало, наливалось чем-то таким тёплым и воздушным, словно обретало крылья и летело навстречу прямо к её ногам. Но выше ног оно и не поднималось, а всё оставалось там, подвергая себя топтанию и унижению, позволяя пачкать своё невинное обличье этой глупой свинье.

Да уж, никогда ранее я не позволял себе думать о ней в таком ключе и называть «свиньёй». Вернее сказать, не хотел думать - большую часть времени, что я убил на неё, я лишь питал свою душу ложными надеждами, мол, «она просто не готова к отношениям» или «она ещё одумается и заметит тебя», и прочий бред. Наверное, я и сам был тем ещё бараном.

- Бараш, не принесёшь мне ещё конфет? - всё, что она могла сказать мне своим мерзким высоким голосом, ранее так обожаемым мною. Я ведь даже посвящал стихи её красоте, где так тонко и чувственно описывал каждую её частичку, словно она ангел, спустившийся с небес. Даже такое отношение ко мне казалось чем-то романтичным, с меня будто бы сняли розовые очки, в которых мне было так замечательно находиться. Без этих стекляшек, без призмы влюблённости и наивности сразу начало казаться, что не очень то правильными были её поступки, хотя бы тот случай, где единственной причиной её нахождения со мной были эти идиотские конфеты, пока я наслаждался одним лишь присутствием моей музы со мной у этого прекрасного пейзажа гор. Она в самом деле казалась чем-то недосягаемым, чем-то особенным и желанным.

«О, Нюша, ты красотою неизменной
Сравнишься только со Вселенной..» - писал когда-то я.

Прошлым вечером я только и перечитывал то множество старых стихов, посвящённых ей. Обычно, свои рукописи я хранил где придётся - какие - по разным ящикам и полкам, какие - небрежно валялись по дому, какие - вообще под кроватью. Но стихи о ней я всегда хранил в отдельной коробочке, которая была надежно спрятана в моём шкафчике. Все те чувства хранятся в этих стихотворениях, которые я писал в пылу любви к ней, наполняя этой тёплой, но такой душераздирающей любовью каждую букву, каждый взмах пера. Вспоминаю это - и сердце хочет выпрыгнуть из груди. Чувствую, как наполняюсь ненавистью к ней и отчаяньем, от ужасной несправедливости.

- Ау, Бараш? Ты меня вообще слышишь?

- Заткнись, - забавно было видеть её округлившиеся глаза. Это явно было не то, что она ожидала от меня услышать. Наверняка полагала, что я, подобно глупому барану, подскочу и ринусь за конфетами, умоляя остаться её со мной хотя бы на пару минуток.

- Не поняла? Ты..ты как со мной разговариваешь? - её тон заметно повысился, а градус возмущения рос. Неприятно, когда тот, кого ты использовала в качестве обслуги для потакания твоим прихотям, резко прозрел и осознал всю ничтожность твоей сущности? Уверен, она попробует применить свои дешёвые манипуляции.

- Я..да я сейчас вообще уйду! - как наивно.
Я пытался умерить свой пыл. Честно. Но чем дольше эта сука продолжала истерить - тем больше ласковых мне хотел ей сказать. За все разы, когда оставляла меня, как «запасной план». За её манипулятивные выходки, желая получить надо мной полный контроль. За все её отказы и капризы. За всё.