Определение отношений

24.

24. Я больше не могу терпеть.

Тем временем у Карлайла начался период гона. Это был вечер четверга. Эш не связывался с ним больше недели после последней встречи, которая была перед командировкой. Карлайл тоже не связывался с ним, поэтому он объявил Лютеру свое намерение провести гон с ингибиторами.

Лютер предупредил Карлайла о возможных негативных последствиях. В течение последнего месяца Карлайл контактировал с Эшем и подвергался воздействию альфа- феромонов, поэтому его организм мог принять это как изменение, и вполне возможно, что ингибитор не будет иметь такого же эффекта, как раньше.

Лютер был прав. Карлайл принял лекарство утром, когда у него начался гон, но оно не сработало. Обычно, когда он принимал ингибиторы в такое время, он чувствовал только очень легкую лихорадку. Но сегодня все было по-другому. На самом деле, он заметил, что ингибитор не работает. Он почти полностью сошел с ума, и его тело горело. Живот сковало. Внутренности закипели.

Тело охватило неприятное чувство.
Он заранее сказал Мирьям, что ему не нужно готовить еду и что она не должна подниматься на второй этаж. Это было правильное решение. Если бы он этого не сделал, она бы увидела его в такой ужасной, неприглядной форме. Карлайл никогда не появлялся перед кем-либо во время гона, кроме своего партнера омеги.

Из-за гона он всегда чувствовал себя плохо. Он выглядел как зверь, как будто лишился своей человечности. Хотя он этого не хотел, его сексуальное влечение контролировало его. Каждый раз, когда он сдерживал инстинкт схватить бедра омеги, посадить в нем своё семя и оставить следы на открытых участках кожи, он чувствовал себя неловко. К тому же ему не нравилось, что его тело чувствовало удовольствие от эякуляции.

Было довольно тяжело встретить гон с ингибитором, действие которого было настолько ничтожным. Он даже не мог уснуть. Было очень жарко. С ног до головы его тело было горячим. Его халат распахнулся, обнажив тело. Лежа согнувшись в постели, Карлайл упорно терпел. Солнце едва зашло. Тем не менее, еще оставалось много времени до наступления ночи.

Не осознавая этого, он пытался успокоить нижнюю часть тела, проводя по члену одной рукой, при этом цепляясь за простыни другой. Из его открытых губ вырвался поток горячего воздуха. Он хотел как-то облегчить сексуальное желание, которое распирало его, как будто оно вот-вот взорвется.