Твой поцелуй как преступление

24. Я свободен

— Господи, опять ты, — Юля даже сквозь маскарад почувствовала Олю. Организм выдавал сильную реакцию на присутствие Суриковой, как на контакт с аллергеном. Юлю начинало трясти, а в голове загоралась красная лампочка. Причем эти ощущения были у обоих женщин Белова.

— Да, я. Я не отстану. Я тебя предупреждала по хорошему: отстань от моего мужа. Ты не вняла. Так вот, дорогая, я тебе устрою райскую жизнь. Я за свою семью буду рвать. Саша вернётся к нам, а ты останешься одна. Видит Бог, что справедливость настанет.

И тут Юлю прорвало. То, что она копила в себе все эти три года, вырвалось наружу. Юля больше не могла молчать.

— Ах, так? Что ж, я тебя услышала. А теперь говорить буду я — потому что ты уже сказала всё, что можно. Мне надоело то, что ты обвиняешь меня в разрушении вашей семьи. Это ты всё сделала, милая моя. Саша мне многое говорил, и я бы тоже ушла от той, которая только и умеет, что обвинять, делать больно, капать на мозги. Ты отравляешь его жизнь, удерживая силой. Саша не собачка, которую можно держать на ошейнике.

— Но…

— Заткнись, пока я тебе не втащила. Давай выйдем раз на раз, если ты такая смелая? Ты всё со скрипочками своими возишься, а я автомат в руках держала, военкором была и три года жила с насильником. Кто выиграет? Понятно. Теперь слушай дальше.

Ты говоришь, что Саша только для сексуального разнообразия со мной. Во-первых, неужели я так хороша в постели, раз он третий год со мной? Во-вторых, когда мы с ним начали отношения, я только вернулась из Грозного. Ты знаешь, что я там видела? Тебе не понять: ты сидела в мирной Москве и чай пила с пирожными. Какой я оттуда вернулась? Представляешь? Наверное, я была очень сексуальной, когда желудок еду не принимал, потому что я не ела десять дней. А ещё я была красоткой, когда пряталась под столами при виде самолёта. Я очень привлекала его, когда кричала по ночам от кошмаров, видела галлюцинации и била Сашу кулаками, потому что пыталась прогнать видения. А ещё я бухала. Да, Оленька, бухала! — Юля всплеснула руками, улыбнувшись. — По-настоящему, по-чёрному. Я была пьяной, когда он взял меня в первую ночь. И тогда, между прочим, он узнал, что такое нормальная женщина.

Ты обвиняешь меня во всём, говоришь, что я увела мужчину из семьи. Я тебе открою глаза на правду: Белов ушёл сам. Он начал ко мне подкатывать в 1993 году, когда увидел меня впервые. Он сразу начал со мной разговаривать, проявлять знаки внимания. Он увидел, что наши отношения с Витей на грани — он лапал в моём присутствии стриптизерш. Понял, что дороги свободны и активно искал со мной встречи. Это он всё сделал, пойми! — Повторила Юля,  улыбаясь. Она не жаловалась, просто раскладывала суть. — Я не хотела, я корила себя за то, что влюбляюсь в женатого. Я понимала всё, без вас всех! Но мне надоело бегать от себя. Мы любим, сука, друг друга, а ты только ломаешь всё. Я буду идти напролом, ты поняла меня? Я сделаю всё, чтобы он остался со мной! Ты можешь плакать, сколько влезет. Приползи ещё раз на коленях, моли меня, чтобы я сошла с поля боя! Мне насрать, ты понимаешь? Никакой жалости к слезам у меня не осталось. Хватит.