Месть Змееносца

Глава 4. Академия засыпает, просыпается Ужас

Я шла по коридорам своего родного дома, ощущая, как с каждым шагом тело немеет и перестает слушаться. Но чувства, в отличие от физических ощущений, были обострены до предела. Я слышала все: от тиканья часов до покашливания отца в кабинете. Я ощущала холод мраморного пола, по которому я шагала босыми ногами, ощущала наэлектризованный воздух, будто кто-то разлил в нем магическую силу. Видела, как вдалеке в кухню проскальзывает Тойбис, чтобы полакомиться любимым пуддингом в три часа ночи.

Оказавшись в коридоре, я застыла и больше не могла двинуться. Вокруг было тихо и спокойно, но я знала, что вот-вот что-то должно произойти.

- Фадия, почему ты не спишь? - Мама показалась в поле моего зрения, ласково улыбаясь. Темно-каштановые волосы были подвязаны атласной бирюзовой лентой, пижама того же цвета была слегка помята, значит, она только встала.

- Переживаю. - Я будто бы со стороны услышала свой дрожащий голос.

Мама подошла ближе, и я почувствовала тепло ее руки на своей щеке. Этот жест всегда вызывал у меня улыбку.

- Все будет хорошо, me lamow*. Я не позволю им забрать тебя.

Глядя в золотисто-карие глаза, в которых я видела отражение себя, я верила, что все будет хорошо. Ведь так было всегда - мама защищала меня, что бы ни случилось. Если меня обижали в школе или незаслуженно обвиняли учителя, я всегда знала, что могу все рассказать маме или папе. Они были моей крепостью, в которую не проберется ни один враг. Моей тихой гаванью, в которую всегда можно вернуться, чтобы восстановить силы. Моим маяком, когда надежда ускользала из поля зрения.

- Девочки, вы еще не спите? - Папа, зевая, показался в коридоре.

Светло-русые волосы спутались после сна, и на его голове теперь образовалось гнездо. Папа всегда говорил, что там однажды поселятся птички, и это смешило меня. Я прыснула, глядя на бардак на его голове, и это немного сняло напряжение. Мама улыбнулась, когда папа приобнял ее за талию.

- Все хорошо, папи, - протянула я и снова рассмеялась. Детское прозвище настолько крепко приросло, что я называла его так вплоть до шестнадцати лет. И теперь, когда мне так нужна была поддержка, мне хотелось окунуться в детство. Хотелось, чтобы все происходящее было всего лишь плохим сном, и мама разбудила меня ласковым поцелуем в лоб, рассказала сказку о трех котятах, уложила под пушистое пуховое одеяло и заверила, что все будет хорошо.