Даже если утром ты меня убьёшь || Кира Медведева

5. Озабоченность ею

Я зашла в ванную, наполненную горячим влажным паром. Зеркало над раковиной было запотевшим, а на полу из матового кафеля виднелись мокрые следы босых ног моей одноклассницы. На уход за телом и длинными тёмными волосами у меня ушло чуть больше обещанных двадцати минут. Когда я вышла из ванной комнаты, в квартире стояла звенящая тишина, а по ламинату больше не скользил тонкий луч тёплого света из-под двери спальни, в которой сегодня ночует Кира.

Я закрылась в своей комнате, распахнув окно, впуская морозный ветер, и принялась расстилать свою широкую двуспальную кровать. Устроившись под одеялом, я почувствовала запах своего шампуня, который исходил от прохладных подушек. Кожа покрылась мурашками, и веки в один миг показались мне неподъёмными. Буквально за несколько минут я забылась тревожным сном.

В тишине и глубокой дрёме эхом раздался глухой стук по дереву. Я подорвалась с постели, хватая телефон с прикроватной тумбочки и глядя на цифры на его экране. 02:08. Стук повторился. На этот раз более чётко и смело. Я подошла к двери, открывая её. В темноте коридора показался силуэт Медведевой.

– Что случилось? – сжимаясь от холода, которым была окутана комната из-за распахнутого окна, спросила я. – Почему ты не спишь?

– Я не могу там уснуть. Стены давят, – чувствовалось, как Кире неудобно всё это говорить, но хотелось не только ощущать её, но и видеть, поэтому, протянув руку, я стукнула по выключателю, и яркий свет от массивной люстры ударил нам в глаза.

Чуть привыкнув к яркости тёплых лампочек, я обратила своё внимание на блондинку. Волосы почти высохли и собрались беспорядочными волнами у лица, кожа покрылась мурашками, а плечи поднялись из-за резкого холода, который окутал её тело. Округлая грудь аккуратно поднималась от размеренного дыхания, а соски по-прежнему натягивали тонкую хлопковую ткань.

– Ну хочешь, я пойду туда? А ты у меня ложись, – честно, мне безумно хотелось, чтобы Медведева попросилась ко мне в кровать, но это была самая настоящая озабоченность ею.

– Может, лучше вместе? Кровать большая, – Кире было неловко такое предлагать. Она опустила глаза в пол и, кажется, заметив реакцию своего тела на порывы морозного ветра из окна, сложила руки на груди, закрывая мне весь обзор на себя.

– Да, давай. Сейчас окно закрою, – я отвернулась, уходя к подоконнику, чтобы не показывать своего возбуждённого волнения и лёгкого тремора рук. – Ложись.