Злодей родился сладкоежкой

44- Я пойду туда, куда ты пойдешь

Хотя крах Yingteng не затронул основы семьи Тан, он нанес серьезный удар по Тан Тяньяну.

Не говоря уже об убытках, одних только ошибок в принятии решений было достаточно, чтобы лишить Тан Тяньяна возможности получить место в совете директоров.

Эти старики в совете директоров лишь несколько раз с облегчением говорили ему в присутствии, что для молодых людей нормально совершать ошибки, и что это всего лишь вопрос дальнейшего обучения, но за его спиной они сравнивали его с Тан Чжоу и жалели старейшину Тана.

Тан Чжихуа также был очень разочарован.

Он позволил Тан Тяньяну взять на себя этот проект не потому, что полностью доверял ему, а потому, что хотел обучить его, использовать это как упражнение.

Но цена этого обучения оказалась немного высокой.

Он посмотрел на молодого человека перед собой, который от стыда опустил голову, и сказал: «На этот раз ты действительно проявил неосторожность».

Тан Тяньян внезапно поднял голову, его глаза наполнились негодованием: «Дедушка, Тан Чжоу, должно быть, сделал это нарочно!»

В то время старейшина Тан уже знал об этом, но он все равно не остановил это! Как можно винить в этом только его!

Тан Чжихуа остался невозмутим: «Он заставил тебя сотрудничать с Yingteng?»

Тан Тяньян был еще молод и вспыльчив: «Но разве дедушка не считал тогда, что Yingteng хороший выбор?»

Мутные глаза Тан Чжихуа вспыхнули ярким светом.

«Если вам нужен кто-то, кто будет советовать вам все, что вы решаете, как вы сможете быть в будущем одни? Учитесь на своих ошибках и растите на них. В этот раз вы потерпели поражение, так что в следующий раз тщательно изучите ситуацию, прежде чем принимать решение».

Это, конечно, было разумно, но Тан Тяньян всегда чувствовал, что что-то не так.

Он не думал, что старейшина Тан потратит столько денег, чтобы преподать ему урок.

В конце концов, даже он не смог увидеть ловушку!

Тан Тяньян подавил недовольство в глазах: «Я понимаю».

Тан Чжихуа махнул рукой, отпуская его.

Уйдя, он вздохнул и с кривой усмешкой спросил дядю Фана: «Неужели я действительно старею?»