Злодей родился сладкоежкой

24- Его объятия очень успакаивающие

Местом встречи был выбран ресторан.

Мать и сын впервые встретились официально, оба чувствовали себя незнакомыми друг с другом. Пока не подали блюда, они молчали.

Примирившись с некоторыми проблемами, Чжэн Цюи больше не демонстрировала прежнюю холодность и резкость в общении с Тан Чжоу.

Она внимательно осмотрела своего сына, который был совсем рядом.

При красивой внешности и необыкновенных манерах, за исключением отчужденного выражения лица, во всем его существе нельзя было найти ни одного изъяна.

Посмотрев на него долгим взглядом, она отвела взгляд, взяла палочки для еды и сказала: «Давайте сначала поедим, а то блюда остынут».

Хотя Тан Чжоу чувствовал себя неловко, он не собирался идти против собственного желудка. Он выбрал свои любимые блюда и начал медленно их есть.

Он никогда не издавал ни звука во время еды, так как этикет и манеры были выгравированы в его костях. Его опущенные ресницы отбрасывали тени под глазами, делая его вид необычайно нежным.

Чжэн Цюи тайно улыбнулась, чувствуя, что сходит с ума. Люди снаружи всегда говорили, что ее сын отчужденный и высокомерный, так как же он может быть нежным и милым?

На самом деле у Тан Чжоу было много вопросов, которые он хотел задать, но поскольку Чжэн Цюи не говорила, он не хотел брать на себя инициативу.

Его отношения с Фу Шэном были фальшивыми, но другие этого не знали. Он беспокоился, что Чжэн Цюи могла сказать Фу Шэну что-то, чего ей не следовало говорить. Несмотря на то, что он был тем, кто мог приспосабливаться к различным ситуациям, этот инцидент произошел из-за него. Если Фу Шэна незаслуженно обвинили, он чувствовал бы себя виноватым и неловко.

Более того, пережить подобное происшествие с собачьей кровью на себе всегда было немного странно.

Пока мать и сын размышляли, трапеза подошла к концу.

Чжэн Цюи молча отметила блюда, которые Тан Чжоу предпочитал палочками для еды. С серьезным выражением лица она спросила: «Он тебе действительно нравится?»

Тан Чжоу поднял ресницы, обнажив светло-карие радужки глаз, прозрачные, как стекло, но в них таился оттенок нетерпения.

«Что именно вы ему сказали?»

Чжэн Цюи сказал правду: «Я попросил его оставить тебя».