Ведущий мужчина убежал с моим мячом

Выход главы 2

"Шэнь Тань Ци".

"дыши".

Первоначально шумная толпа внезапно погрузилась в гробовое молчание. Все уставились на сцену перед ними в ошеломленном молчании, лишь изредка раздавалось несколько тихих восклицаний.

"Как старший брат Юй мог спасти его ..."

"Почему Старший Брат здесь? Разве лодка, чтобы забрать Старшего Брата с горы, еще не прибыла?"

"Этот Шэнь Танци, пожалуйста, не упусти время старшего брата ..."

У меня гудело в ушах, и шум в ушах, вызванный давлением воды, постепенно утих.

Шэнь Танци, который долгое время был оглушен, наконец, казалось, пришел в сознание. Он сделал большой глоток свежего воздуха, и его легкие постепенно восстановили свою функцию. Он бесконтрольно выкашливал лужи воды и, наконец, смог отчетливо слышать звуки вокруг себя.

Однако в своем воображении он мог видеть это покрытое инеем запястье, в котором отражалась лужица розовых лотосов вокруг него, светящаяся мягким светом.

Жаль, что он только что отвлекся и даже не оценил, насколько красивым был голос собеседника. Чжу Бацзе было все равно, что съесть плод женьшеня, и он услышал только слово "дыхание".

Шэнь Танци наполовину присел на землю и быстро собрал вокруг себя группу товарищей-учеников, которые пришли позаботиться о нем. Он мог только наблюдать, как мужчина поднял с земли меч и встал, как будто ничего не произошло, и равнодушно развернулся в толпе.Уходи.

Ладно, изначально я хотел сказать тебе спасибо.Судя по тому факту, что он был хорошо одет, он, вероятно, был живым Лэй Фэном, который хотел совершать добрые дела, не оставляя своего имени.

У хороших людей безопасная жизнь, благодарное сердце, спасибо Лэй Фенгу.

Сожаление в сердце Шэнь Таньци тоже исчезло, и она упала в обморок от облегчения.

Лофт Ронгюн.

Белый журавль клюнул крыльями, и сандаловое дерево рядом с ним случайно догорело. Ученик, который прислуживал, достал из нефритовой шкатулки новое благовоние и снова зажег его.

"Подождите, пока закончится Фестиваль лотоса, прежде чем уходить?" Из-за занавески на верхнем этаже мансарды донесся старческий голос. Официанты с обеих сторон закончили менять благовония и медленно раздвинули занавеску.