последний год

18 часть

Илья чертовски устал: график подъёма в семь утра его выводит, погода не радует, а жизнь и вовсе теряет краски. Ходит на работу, всё время смотрит сериалы в обнимку с котом и не высыпается. Он, в своей некрасивой зимней куртке выглядит, как пельмень, и это его тоже бесит. Илью бесит всё.

И снова выходя из дома, сталкивается с соседкой — старой бабулей, которая Илью ненавидит. Ненавидит ещё с детства, как и в целом, кого угодно, кто не старше семидесяти. Бабуля возмущённо кричит, стоит ей Корякова увидеть:

— Хватит шуметь вечером!

А Илья брови от негодования вскидывает, поворачиваясь.

— Я и не шумлю!

— А как же! Шумишь, топаешь! Я полицию вызву, понял?

Илья негодует. Его, словно малолетку, опускает какая-то бабуля, которая в детстве гоняла его палкой. И от такой несправедливости он хочет начать ругаться, но ему хватило позавчерашнего конфуза с молоком. Он решает, что его конфликтная натура должна приостыть, а потому разворачивается, уходя прочь и спускаясь дальше. Он гордый и тратить время на споры не будет.

В школе по-прежнему холодно, пыльно и душно. И воздух дебильный — от него волосы тут же грязнеют. Илья хоть и химик, но это явление не объяснит никак, хотя мучает оно его уже давно.

У него сегодня день начинается с девятого класса, который должен писать самостоятельную, а это означает сорок минут тишины и скромное разглядывание окна, чтобы они списали.

Но, заходя, Илья Иванович видит под кабинетом свой одиннадцатый «В», который толпится у стены. Он успел забыть, что они его класс, и потому он расстроенно вздыхает, запуская своё стадо внутрь.

Руслан, очевидно, невыспавшийся после своей работы в автосервисе, подходит устало к нему, раскладывающему вещи.

— После уроков стол вам буду делать.

— Может, устроишься уже тут ремонтником на полставки? — хмыкает Илья с улыбкой, оглядывая помятого ученика.

— А чё, можно? — удивлённо тянет парень, улыбаясь, — Я, так-то, чинить могу всё.

— Лучше химию выучи, — плюёт устало Илья Иванович, — и вообще, отвянь, настроения нет.

— Вы из-за стола так расстроились? — сожалеюще спрашивает Руся, виновато улыбаясь.