Ходящий во снах

1. Пролог. Тлеющий пепел воспоминаний.

Пальцы сами-собой скользили по струнам гитары. Мелодия, сладко отзывающаяся где-то в груди, заставляла губы юноши расплываться в удовлетворенной своим трудом улыбке. Он решил провести свои единственные, на данный момент, свободные пару минут в комнате за игрой на музыкальном инструменте, единственное, что приносило ему хоть какое-то удовольствие в столь непродолжительной жизни. Совмещать свою учебу и работу в качестве официанта весьма престижного кафе, чтобы хоть как-то прожить в этом мире, хотя бы на кровно заработанные деньги, было тяжким трудом. Их семья не была из числа обеспеченных, и зажиточной ее назвать было трудно, что усложняло ситуацию, и даже наличие, казалось бы, такого редкого явления, как стихия, а если говорить конкретнее, то стихии сновидений, также никак не улучшало ситуацию в этом плане. Хотя частный дом у них был в наличии, что уже не могло не радовать. Буквально год назад, в свои 18 лет, он вступил во взрослую жизнь. Сейчас, когда уже прошел аж целый год с этого момента, тот только-только смог прочувствовать, насколько тяжело быть взрослым. И иногда требовались пару свободных минут на себя, чтобы не сойти с ума.

Лунный свет струился сквозь стекло окна. Был уже поздний вечер очередного буднего дня. Казалось бы, лучше всего сейчас – посвятить свободные часы сну, которого зачастую так не хватает для нормальной жизни, но, тем не менее, в таких вечерах была своя «романтика». И этого не отменить.

Отзвучали последние, завершающие ноты. Гитара оказалась брошенной у изголовья кровати. Парень стремительно подошёл к зеркалу, которое было в полный рост, дабы оглядеть себя. Из зазеркалья на него смотрели пара пронзительно-серых глаз. Светлые, пепельного цвета волосы лежали в хаотичном порядке, создавая беспорядок на голове. Его пальцы устремились исправить положение, чуть пригладив их, дабы прическа выглядела более-менее аккуратной. В остальном внешний вид того был вполне приемлемым: черное худи и штаны, которые были на два размера больше, чем должно было быть на самом деле. Типичный вид любого молодого человека во всем Ниндзяго, не побоясь этих слов.

В комнату постучали. А через мгновение в дверном проëме оказалась женщина среднего возраста – мама. Вивьен Хартенз.

– Рун? Будешь ужинать? – тут же спросила она с ходу.

– Нет. Я лучше прогуляюсь, – отрезал тот, наводя последние штрихи в своей причëске, что получалось у него весьма неудачно, – Ай-й, ладно. Так пойду...