Лишь песня скажет мне прощай.

2

— Нингалиус. — Король Эленейжа снисходительно кивает головой, однако ни почтенного приветствия, ни официальных слов не было сказано. И это заметили все, даже придворные рыцари, стоящие, казалось бы, у самого входа.

— Эленейж, — Нингалиус махнул рукой, не выказывая в ответ никакого уважения, что, впрочем, не было особо удивительным. — Почему  моя невеста стоит рядом с этим ночным чудовищем?

Стоящая рядом королева с интересом склоняет голову на бок, поглядывая то на Нингалиуса, то на собственного брата, который, казалось, на невинное оскорбление внимание не обратил.

Называли и похуже.

— Не помню, чтобы я принимал окончательное решение. — Твёрдо заявляет Эленейж, — Как и не принимал решения приглашать вас к нам.

Открытая демонстрация такого поведения - унижение. Однако король Нингалиус первый проявил его, когда заявился на вечер подобно вору. Бия с ужасом осознала, что ни Илай ни ее отряда видно не было до сих пор. Он ведь не мог ничего с ним сделать? Бия в способностях сестры не сомневалась, но и сам король не лыком шит, грязными приёмами чураться не будет.

— Да мне тут птичка одна нашептала, — Светловолосая хмурится ещё больше, когда взгляд короля намеренно падает на неё, — Что сегодня состоится церемония перед бракосочетанием. Ну не мог же я не явиться к собственной невесте, верно?

— Вы слишком уверенно называете человека, который вам не принадлежит, своей собственностью. — Королева Найрэ скучающе обводит взглядом напыщенного короля, откровенно рассматривая его, как некую диковинку, или может шута, неудачно пошутившего на публике.

— Ох, видимо, все ночные создания лишены рассудка, — Нингалиус едко ухмыляется, отчего Торазэ и Тозэрус напрягаются, в отличии от самой королевы. — Или это только у вас он помутился, после потери горячо любимого мужа?

Бия прикусывает губу, не зная, как должна реагировать. Открыто выступать перед королем она не может, выказывать ещё большее неуважение означает начать войну, учитывая, что она - принцесса. Каждое ее неосторожно сказанное слово будет считаться оскорблением, а у неё в голове, к сожалению, не монолог с неимоверным количеством ярких эпитетов, а слова скупых Сапожников.