Истреблению уныния служат молитва и неприсланное размышление о Боге; размышление же охраняется воздержанием, а воздержание – телесным трудом.
Преподобный Ефрем Сирин (26, 595).
После того, как миссис Бан поведала Хёнджину и Феликсу историю её сына и их друга, парни не хотели оставлять друг друга ни на секунду. Осознание сложной судьбы легло на плечи тяжелым грузом, вдавливая в землю и сравнивая с ней же. Феликс сидел на полу, растянув ноги и опираясь спиной об угол кровати, а Хёнджин лежал головой на чужих бедрах, свернувшись калачиком и не моргал. Так они провели весь остаток дня, почти не шевелясь. В тягучем молчании, пробивающем холоде и без былого блеска в глазах, что потух на самом деле, еще давно, создавая ироничную иллюзию всё это время. В груди свербело от того, насколько сердце разрывалось как физически, так и морально.
Сынмин бы пошутил, что они срослись. Парни вместе ходили на процедуры, на завтрак, обед и ужин. Обоим было страшно оставаться наедине с самим собой, с горечью поглощающих мыслей и лживой реальностью. По традиции они провожали Хёрин до шестой палаты каждое утро, а после так же провожали до ворот больницы, махая ей вслед рукой, пока женщина не скрывалась за ближайшим поворотом. После чего смотрели на город, думая о том, что вот, один шаг и ты вдалеке от всего этого ужаса, что творился за стенами центра. Но проглатывая ком в горле, никто из них свои мысли не озвучивает, и они медленно возвращаются обратно в блок, не оборачиваясь.
Хван чувствовал себя одиноко. Несмотря на то, что брюнет всегда был рядом, обнимал пока никто не видит, целовал в ложбинку за ушком и шептал:
- Мы со всем справимся, слышишь? Все будет хорошо.
... ощущения были двоякие. Он хотел верить Феликсу, и он верил, но где-то за его спиной, там, где в конце коридора моргала старая лампочка, стояла Судьба и скалила кровавые зубы. Предавая сомнению все сказанные ранее слова.
Тоска заполоняла сердце с каждым днем. И как бы Ли не старался, он никак не мог заменить шестерых парней, что ранее бегали из палаты в палату, разбавляя восьмой блок щепоткой смеха и тепла. Хёнджин видел их везде. В каждой трещинке штукатурки на стене, в каждом пузыре воздуха в лекарстве, поступающим под кожу из капельницы для химиотерапии, и в каждом звуке шагов за дверью. Из жизни Хёнджина они пропали настолько же стремительно, как и появились. Словно их никогда и не было, словно их дружба не имела никакого значения, никакого смысла, во что Хван отчаянно отказывался верить. Он видел смысл, он не считал это - ничем.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Детский реабилитационный центр №213. Семь смертных грехов.
FanficЛейкоциты в крови беснуются, а Хёнджин тем временем попадает в центр для больных детей. Там он находит семерых друзей, чье время уже заканчивается, а жизнь вроде бы только начинается.
